все те люди, которые сидят напротив нас на стороне обвинения, потому что мы можем говорить все, что хотим, и мы говорим все, что хотим. А те люди, которые сидят там (указывает на стол прокурора – Ред.), они говорят лишь то, что допускает им политическая цензура. Они не могут говорить такие слова, как «панк-молебен «Богородица, Путина прогони!»», они не могут произносить те строчки из нашего панк-молебна, которые касаются политической системы. Может быть, они считают, что нас еще неплохо было бы посадить еще и за то, что мы выступаем против Путина и его системы. Но они не могут этого говорить, потому что им это запрещено. У них зашиты рты, они, к сожалению, здесь просто куклы. Я надеюсь, что они осознают это, и тоже в конце концов пойдут по пути свободы, правды, искренности, потому что все это выше статичности и напускной благопристойности и лицемерия.
В конце мая 2011 года весь состав «Ля Пусси» был похищен. Видимо какие-то «злые волшебники» решили их использовать в своем проекте. И мы начали нашу поездку к точке «перезагрузки» без них. Учитывая их необычные энергетические возможности их могли использовать в проектах поиска альтернативной энергии в условиях «нефтеминуса», аннигилирования нефти. Или для того, чтобы отодвинуть землю с линии «парада планет». Были и такие теории. Или для борьбы с глобальным потеплением. Не потому что они холодные или фригидные девушки. Вовсе нет. Хотя кто-то может так и считал, что они холодные. Кто их мог похитить? Пушкин? Вряд ли. Беня Крик? Возможно. Он темная лошадка. Если сумасшедшие проекты Пушкина нам были известны, он «наш», свой. То Беня Крик, конкурент Пушкина.
Через три дня после исчезновения мы получили послание от Эрато, Джоучанг, Агнессы, Метео, Эвтерпы и других фантастических подруг Нади по клубу «La Pussy». Оно пришло по каналам новой «самородной», природной почты, «PussEx». «Спасите. Где мы, не знаем. Ист-Азкабан находится где то к востоку от Трансильвании. Южнее Северной земли. Северо-западнее Китая. Мэрлин, Чанг, Агнесса…». Они в российском филиале Азкабана, «Ист-Азкабане». В тюрьме для чародеев и волшебников. Там какой-то «шкурхоз». Нарты делают. Шьют верхонки «ВОХР» или «ВОХРИЦА». Или кур разделывают. Или корзинки плетут. Или по дереву резьба.
Нам оставалось лишь надеяться на то, что мы их случайно найдем. Поедем и наткнемся по дороге. Потому что, если в имена мы не верим, то в судьбу верим. Бог – судьба, фатум. Не так ли? Слишком простой подход, но как еще мы можем знать о боге, как не наблюдая наши судьбы. Скользя как по острию бритвы, по линии судьбы, отмечая пункты «верю», «не верю», знаменитые «станиславские» верификаторы. Которые помимо театра, имеют еще отношение к жизни вообще. Они «про бога».
2011 год.
ХОРОШО СИДИМ, НО ДОЛГО СТОИМ.
Поели, немного выпили, кости курицы завернули в газету «Экономическая жизнь», и отнесли в тамбур, в мусорку.
Поскольку поезд продолжал стоять в темноте, Нади стала отвечать на вопросы «сокаютников», «сокупейников» или сокамерников, в формате «как жизнь». Это были не праздные вопросы. Они много знали по теме. И их, как и весь мир, интересовал вопрос что такое «Ля Пусси» или «Пусси-дозор».
