хмыкнул лорд Дормиш и щелкнул пальцами.
У меня вдруг ужасно зачесалась левая ладонь, и я вспомнила, что она так же чесалась, когда я создавала для Мюриэл разноцветные леденцы. Легкий шум заставил открыть глаза. Тара стояла передо мной и, с изумлением смотрела на гору сладостей, в которой она утонула примерно по колено. На звук в гостиную заглянули мужчины. Один присвистнул, второй со вздохом сказал:
– Видишь?
– Вижу! Я, пожалуй, еще и вторую коробку принесу. Тебе нужнее… – добавил магистр.
Леденцы Ирмен и Тара со смехом сгребли в корзины, уверяя меня, что сахар в этих краях редкое лакомство, и я сполна расплатилась за короткое гостеприимство. Поскольку до вечера было еще долго, нас повели показывать невеликое магическое хозяйство. Хозяин показал свою лабораторию, приборы и амулеты, которые он применяет в ежедневной работе. Они с лордом Натаном много смеялись, вспоминали учебу и студенческие проделки. Так я постепенно узнала, почему выпускник столичной Академии магии очутился в таком глухом месте.
Оказалось, на курсе Ирмен был в числе лучших и невольно перешел дорожку одному из высокопоставленных сынков, рожденных с золотой ложкой во рту. Тот и подговорил небольшую шайку уличных грабителей подлить рассеянному студенту сонного зелья, а потом встретить его в темном переулке. Причем доверительно сообщил главарю, что скромно одетый юноша перевозит на теле контрабандные магические кристаллы. Ослабевшего от зелья Ирмена затащили в подворотню, обшарили и, не найдя ничего кроме книг и свитков, избили, в злобе размозжив ему ногу, а потом выбросили в канаву.
Нашли его слишком поздно. Даже маги Академии не смогли остановить гангрену. Зато в лечебнице молодой маг познакомился с Тарой – с немой от рождения девушкой из хорошей семьи, имеющей небольшой лекарский дар. Она проходила практику, и ей чем-то понравился угрюмый от перенесенных бед парень.
К возмущению знатных семей, глава Академии, лорд-протектор и граф Блэйхевен не оставили нападение на лучшего студента без расследования. Мастера довольно быстро вышли на оболтуса, «заказавшего» конкурента, и он с треском вылетел из Академии. Ирмену позволили закончить курс экстерном после выздоровления и предложили то самое место в королевском магическом конклаве, из-за которого был весь сыр-бор. Но к тому времени маг перегорел. Ему уже не хотелось славы. Хотелось тихого семейного счастья со своей Тарой, научной работы в лаборатории да жизни подальше от столичных интриг. Так что, получив магистерскую мантию, он уехал в эту глушь.
– Не жалеешь? – негромко спросил лорд Дормиш, рассматривая устроенный по всем правилам обширный птичник.
– Нет, – отмахнулся Ирмен, – Тара со мной, лаборатория у меня тут лучше, чем в столице, и ни один упертый пень работать не мешает. Студенты, вот, на практику приезжают, магистры заглядывают…
Лорд Натан неожиданно посветлел лицом:
– Я-то думал, ты совсем отшельником заделался, а ты точку силы оседлал?
– Именно! – усмехнулся в ответ магистр.
