за время его служебной деятельности. Можете быть спокойны, уж я-то проверил все на совесть. При таком раскладе мой план был обречен на провал, ведь никаких доказательств у меня не было. Как не было и надежды, что он подставится при получении денег.
С другой стороны, не мог я воспользоваться и его «советом» собирать откуп со своих клиентов по одной, но весьма значительной причине: меня бы просто-напросто закопали – в буквальном смысле слова. Впрочем, точно такой же конец меня ожидал и в случае, если делу дадут официальный ход. Тогда я бы потянул за собой слишком длинную вереницу серьезных людей, для которых самым очевидным выходом было бы просто навсегда избавиться от меня.
Ситуация складывалась какая-то уж совсем безвыходная, так что мне ничего не оставалось делать, как пренебречь предостережением относительно попытки сбежать. Первый порыв взять руки в ноги возник по истечении первой недели после разговора в тире. Именно тогда стала полностью очевидна невозможность выпутаться из этой истории живым. Я уже даже сумку упаковал, сел в машину, чтобы ехать в аэропорт, но в последний момент передумал. «Какого черта? – сказал я себе. – Нужно подготовиться получше!»
И я взялся за подготовку. Первым делом я продал свою фирму. Получилось за копейки, зато быстро. Покончив с бизнесом, я принялся за все остальное. В итоге за два дня до окончания отпущенного мне срока у меня во владении ничего не осталось: ни машин, ни квартир, ни дома. Правда, появилась приличная сумма (к слову сказать, только четверть того, что требовал Григорьев, но за такой короткий срок продать дороже было попросту нереально) да паспорт гражданина Греции на чужое имя. Я от души надеялся, что об этом приобретении никому не стало известно. Иначе все мои усилия рисковали оказаться напрасными.
Но, даже завершив все дела, опрометью в бега я не бросился: всему должно быть свое время. Отсутствие выдержки в такие моменты чаще всего и является причиной неудачи.
Оставшиеся два дня я безвылазно провел в номере недорогого отеля, либо смотря бестолковый телевизор, либо изучая вид, открывавшийся из окна. Даже еду просил приносить мне в номер. Впервые за несколько лет мне выпала возможность побыть наедине с самим собой. С того самого моего первого рабочего дня я всеми силами сторонился праздности. Причиной этому поначалу была собственная совесть, которая превращала любое уединение в самый настоящий ад. Со временем моя душа все больше и больше покрывалась черствой коркой безучастности, что исключало саму возможность внутренних терзаний.
Сейчас же для меня наступило время перемен. Прошлая жизнь бесповоротно завершилась, а о новой мне было даже страшно думать. Я сидел у окна и просто смотрел на спешащих людей, на вереницы машин, на не знающий остановок в своей суете город. Казалось, сама судьба извлекла меня из этого нескончаемого потока, находясь в котором невозможно думать, и ткнула носом в реальность. Весь окружающий мир предстал передо мной в отвратительном своим откровенным лицемерием свете. Почему, например, неуч, сидящий в своей дорогущей
