с визой, оставляем в живых, остальных убиваем, – произнёс я, разглядывая огромную тушу.
Чудище было тяжелее матерого тура не менее чем в два раза. А лапищи, которые сейчас держали огромную дубину, толще самого человека.
– Это твой план? – изменившись в лице, спросил Дмитрий.
Он кусал губы и глядел на тролля странным взглядом. Словно ещё не решил, отступить или биться. А зелёный великан откинул остов машины в сторону и пошёл к нам, волоча дубину по земле.
– Про план ничего не ведаю, но таков мой замысел.
– Псих, – буркнул чародей, быстро глянув вверх.
К этому моменту над головами появилась жужжалка, которую Василий называл «ковротоптом», как-то так. А это значит, что за нами сейчас наблюдает весь мир. Опозориться никак не можно.
– Это как степняков бить. Я их много бил. Сперва мелочь, а потом тролля. Тролль неповоротливый.
В этот миг гоблины все скопом завизжали и начали стрелять из луков. Я приготовился принять на себя болезненные уколы мелких стре́лок, но те зависли в воздухе в трёх шагах от нас, словно воткнулись в нечто незримое.
– Вот зараза! – выругался Дмитрий, вытянув перед собой руку, вокруг которой пылал холодный голубой пламень.
Он тряхнул ладонью, и стрелы упали на траву к превеликому недовольству зелёной орды.
– Несмеяна, бей по глазам тролля! – выкрикнул я, а сам бросился к гоблинам.
Те завизжали и кинулись в разные стороны как стадо баранов – блея, спотыкаясь и прячась друг за друга. Но я и не хотел их рубить, лишь вспугнуть. А потом направился к великану. Тот проделал уже половину пути от своей железной берлоги до нас.
Со стороны холма раздались выстрелы. Несмеяна попыталась выбить троллю глаза, но тот лишь прикрыл лицо рукой, дёргаясь при каждом попадании пуль в толстую морщинистую шкуру. Это он зря. Я оценил ситуацию, сменил меч на лук и выстрелил на разрыв. Стрела попала точнёхонько туда, куда хотел. А именно в болтающуюся между ног тролля елду. По ней было сложно промахнуться, так как она была толщиной с мою голень.
Тролль неистово заревел, но вместо того, чтоб отступить, бросился вперёд, размахивая дубиной и свободной рукой. По его коленям и внутренней стороне бедра потекла чёрная кровь, пузырясь серой пеной от серебра, а стрела цеплялась за ногу, и это, голову даю на отсечение, было очень больно. Вдобавок колдун ударил по чудищу яркой молнией, от которой шкура на левом плече задымилась и лопнула, как кожа поросёнка на вертеле.
Ничего не соображающий от ярости великан подбежал к опешившему Дмитрию и опустил дубину на то место, где стоял чародей. Вспыхнуло. Колдуна охватило белесое марево, быстро сложившееся в огромный пузырь, который бил нестерпимо ревущий тролль.
Сзади стреляла ужалка, каждый раз отшатываясь от отдачи вырывающегося грома. Я уже прочитал о таком явлении, и только диву давался, как девушка ещё плечо не отбила. Но змеиный народ живучий, даже мелкую гадюку палкой не сразу перешибёшь. Тролль не обращал внимания на пули, а всё бил и бил, хотя уже лишился одного глаза.
