нет. Так и стоял в ожидании, как вдруг его окликнули:
– Доброго вечера, ваше Сиятельство, – позади стояла Леся. Толстая коса выглядывала из-под капюшона длинного плаща, синие очи сияли в свете луны, кожа у девушки была смуглая, но сейчас все равно отдавала белизной.
– И вам, сударыня.
– Зачем приехали? – в руках у нее была охапка дров.
– Не переживайте, Леся… не к вам и не за вами.
На это она как-то грустно улыбнулась.
– А жаль, – прошептала чуть слышно, но Блэр ее, разумеется, услышал.
– Отчего же? Вы сами отказали мне не так давно.
Ей не нашлось, что ответить, потому хотела уже мимо пройти, однако граф взял ее под локоток:
– Покажи мне свои способности, – посмотрел на знахарку с прищуром.
– Сие действо много сил отнимает.
– А если я заплачу. И поверь, щедро.
– Что ж… – ухмыльнулась. – Коль такой разговор, пойдемте в сарай. Там удобней будет.
И двое зашагали вглубь заднего двора. Там у колодца стояла покосившаяся хибара, не слишком умело сколоченная из досок разной длины и ширины. Элвин с отвращеньем оглядел сарай, но все ж вошел внутрь. Леся опустила на пол дрова, после чего зажгла керосиновую лампу, что висела под потолком у двери. Помещенье озарилось тусклым светом. У дальней стены покоился запас дров на зиму, справа стоял чурбан с воткнутым в него топором, а рядом с маленьким оконцем, заросшим паутиной чернел стол, на коем поблескивали медные тазы с черпаками. Пахло здесь деревом, прелым деревом.
– Что вам нужно, дабы обратиться ею? – Элвин снял цилиндр и положил на стол, туда же отправилась и трость с перчатками.
– Мне нужно дотронуться до вас.
– Тогда не тяните, сударыня. Приступайте.
Леся сняла с себя плащ, оставшись в сарафане, поверх льняной рубахи. После чего подошла к графу, принялась греть свои руки.
– Это без надобности, – покосился на ее руки Элвин.
– Как вам будет угодно, – и она положила ладони ему на плечи.
Сейчас же огонь в лампе затрещал, рядом с ними послышался шепот, точно десятки голосов вторили одно и то же, а когда все стихло, на графа смотрела уже не Леся. То была стройная высокая женщина невероятной красоты. Карие глаза с медовым оттенком взирали на него с любовью и ласкою, чувственные губы изогнулись в радушной улыбке. Была в ней и дикость, и стать.
– Кора, – произнес на выдохе Блэр, – Кора, – и коснулся руками лица красавицы.
Через минуту граф вернул самообладанье, однако не мог перестать любоваться:
– Ты воистину необыкновенная, Леся. Благодарю тебя за этот дар.
– Раз уж мы здесь, и я потратила столько сил, дабы явить вам лик возлюбленной, не откажете в сущей безделице?
Голосом-то говорила Леся своим, но в ушах Элвина звучал голос Коры.
– Что хочешь?
Только девушка не ответила, а подошла и поцеловала. Сей поцелуй огненной волной прошелся по телу Блэра, опалил холодное сердце,
