мужчина, и на его щеках сыграли желваки.
«Не любит, не любит долгих расспросов! Даже тогда, когда это лишено подозрений…»
– Я вот что вам, ребята, скажу, – Мартынов понял, что к его делу эти трое никакого отношения не имеют. – Не пойду я никуда. Не нравится мне эта затея. Да и дел на базе много.
– Но ведь, кажется, ты один здесь имеешь катер? – помедлив значительно дольше необходимого, заметил старший из гостей.
– Но ведь это, кажется, не означает, что я должен все бросать и идти куда прикажут, – Мартынов поднял с деревянного козла палку и выпрямился. – Это не муниципальный транспорт, товарищ.
– Шесть тысяч долларов – довольно внушительная сумма для этих мест… – пробормотал, глядя под ноги, его собеседник.
– И тем печальнее мне вам отказывать.
Бельмо уставилось на Мартынова.
– Как скажешь, капитан…
Уже по дороге от базы спутник старшего мужчины буркнул:
– Ну, и что ты думаешь по поводу того, что этого фраера нельзя за борт выкидывать, Адмирал? Если мое мнение важно, то я просто-таки не вижу другого способа заставить его выйти в плавание…
– Я скажу, что сегодня с наступлением темноты мы пересечем бор и войдем на базу. Он никуда не денется… А сбросить его придется по-любому, поскольку иметь на плечах свидетеля транспортировки груза в мои планы не входит.
Прозвище мужчина получил не за умение управлять флотскими баталиями. Он море увидел только что, впервые. Половину сознательной жизни Артем Николаевич Ляхов провел в колониях, на Севере, меж двух великих океанов, и снова возвращаться туда больше не намеревался. Погоняло свое – Адмирал – он получил именно там, в лагерях, за схожесть с адмиралом Нельсоном, потерявшем в бою глаз.
В тот час, когда на берегу у базы Громова шел незатейливый, если наблюдать его со стороны, разговор, в Новосибирске русскоязычные люди Вайса входили в учреждение. Над дверями высокого здания с зеркальными, изысканно подобранными под витражи огромными муляжами телефонных трубок значилась вывеска: «Сотовая компания «МИР».
Через два часа оба вернулись в номер гостиницы «Центральная», и Вайсу стали известны некоторые подробности движения Эндрю Мартенсона в России после отлета из аэропорта имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке.
Во-первых, звонки с сотового телефона Мартенсона поступали в адрес не менее двадцати абонентов, и поиск всех фигурантов мог занять огромное количество времени. Но так бы, наверное, Вайс и поступил, если бы не одно обстоятельство. В списке выкупленных за пятьсот долларов у оператора сотовой связи абонентов значилось два номера, на которые Мартенсон звонил чаще всего. Оба номера телефонов мобильной связи значились за Андреем Петровичем Мартыновым, а это значит, что Мартенсон дважды регистрировал на себя трубки и после этого совершал на них звонки.
– Ты спрашивал местонахождение этих абонентов? – не глядя на помощника, бросил
