в ней вместе, а обустраивали ее для меня одного. Теперь она станет отражением нас обоих. Наших вкусов, потребностей, желаний.
– Наши вкусы не совсем совпадают. Если честно, я вообще сомневаюсь, есть ли у меня вкус.
– Ты же знаешь, что тебе нравится, а что нет. Разве не интересно будет понаблюдать, как сплетутся наши предпочтения, во что это выльется? Так же как в случае с кабинетом, обстановка должна тебя устраивать. Но и меня тоже. Так что, наверное, придется подумать чуть больше двух минут, которые ты потратила на выбор дизайна для своего кабинета.
Двумя минутами бы не обошлось, если бы не Рорк.
– Значит, будем скандалить, как сапожники?
– Искренне надеюсь, что нет. Но даже если и так, уж по поводу кровати мы наверняка договоримся.
Нахмурившись, Ева вошла в спальню, посмотрела на огромную кровать, возвышавшуюся на подиуме под стеклянным куполом, и не смогла представить, чтобы какая-нибудь другая устроила бы ее больше.
– Мне нравится эта.
– В конце концов, может, сойдемся на том, чтобы ее оставить и поменять весь прочий интерьер. А если нет, придется с ней распрощаться, как с твоим старым рабочим столом. Просто предположение.
– Зная тебя, думаю, прежде чем от нее избавиться, мы на ней еще раз пятьсот успеем покувыркаться.
– Воспринимай это как репетицию, – сказал Рорк и сгреб Еву в объятия.
Поскольку сопротивляться и смеяться одновременно было невмочь, Ева сдалась и, оказавшись на кровати в чем была (в обуви и прочем), обвила мужа ногами.
– Мы даже не разделись.
– Я это мигом исправлю, – проговорил он, жадно приникая к ее губам.
Наконец их ждала долгожданная награда за длинный и тяжелый рабочий день. Рорк прижался к Еве всем телом, его волшебный рот обжигал жаром дыхания, от поцелуев у нее по всему телу пробегала дрожь. И никаких кошмарных видений, вроде окровавленных пальцев на стеклянной двери, давящих, пытающихся разбить стекло, будто кто-то хочет ворваться в комнату. Здесь она могла спокойно заниматься любовью.
Раздался щелчок, когда Рорк своими божественными пальцами, не менее волшебными, чем рот, расстегнул на ней портупею. Ева задвигалась, помогая ему. Амуниция полетела прочь.
– Вы обезоружены, лейтенант.
– Это не единственное мое оружие.
– Не сомневаюсь. Но у меня и свое припасено, – с этими словами Рорк слегка укусил ее за шею.
«Да уж», – подумала Ева и в ответ прижалась к мужу еще сильнее.
– И твое, как обычно, уже взведено.
Его губы заскользили по ее коже, не пропуская ни одного изгиба.
– Кто-то надел сегодня свои озорные трусики.
– Я вообще-то подумываю от них избавиться.
Одним рывком Ева сбросила обувь. Упругий толчок бедер лишь еще больше раздразнил обоих. Не снимая с нее свитера, руки мужа скользнули под него, нащупали топ. Соски у Евы отвердели и набухли под обтягивающей тканью. Рорк опустился ниже, расстегнул
