что нападать не собираюсь.
– Нет. Подвезти прошу. Ты же через Неашор всё равно проезжать будешь.
– Подвезти говоришь… – скривился возница. – А если за углом дружки твои поджидают, а ты мне нож в спину? Вон у тебя на поясе такой болтается.
– Да ну… ты что мелешь? Разве я на разбойника похож?
– Ещё как похож. – Уверенно заявил он.
Я оглядел себя и понял, что он имел ввиду. Мокрая от снега одежда, грязные сапоги, изодранные локти и ладони, и растрепанные ветром волосы, – вот как я сейчас выглядел, и правда больше похож на разбойника или беглого каторжника, чем на порядочного человека.
– Да зачем мне тебя грабить? Что у тебя есть, чего у меня нет? – сказал я, показывая кошель с золотом. – Не похоже, что ты драгоценности везешь. Даже если я и был бы грабителем, то на твою повозку и не позарился. Знаешь почему? C тебя брать нечего.
– И то, правда, – грустно вздохнул возница. – Так тебе в Неашор надобно?
– Именно. Довезешь быстрее, получишь золотой.
– Ну ладно, залазь назад, все равно туда на ярмарку еду. Но если кто нападет, помогать будешь, договорились?
– Ага, договорились. – Ответил я, уже запрыгивая в открытый прицеп, полный морковки.
Там же сидел ещё один мужчина, помладше возницы и намного крепче его. Пассажир оказался общительней, так что беседа текла своим чередом, пока дорога текла своей.
Мужчину в повозке звали Зимовит, а возницу Копимир, и они были братьями. Когда-то оба пахали в поле на графа Ксалбадора, пока не переехали в деревушку на востоке, где стали выращивать овощи, да продавать в Неашоре на ярмарках. Сейчас вот везли морковь, ведь больше в этом году почти ничего и не уродилось. Картошка погнила, да помидоры под солнцем завяли, а капусту и вовсе жук поел. Урожай то, какой-никакой собрали, но и себе на зиму оставить надо, а морквы то в этом году полно, ее и решили продавать. Так что они с братом все утро её рвали и в телегу закидывали, что бы посвежее была. Так-то продается она хорошо, в Неашоре же своих хозяйств мало.
Ближе к вечеру я начал клевать носом от усталости, и никакие разговоры не помогали мне взбодриться. Было понятно, что в порт до заката мы не доедем, так что, Копимир предложил свернуть с дороги на побочную, что ведет на ночную поляну неподалеку. Вдоль дорог часто образовывались такие места. Ночные поляны, домики, побережья – они служили безопасным местом для путников, что собирались вместе на ночлег. По дорогам проезжали десятки экипажей за день и некоторые из них точно останавливаются в подобных развилках, начиная занимать места с вечера.
С трудом повозка преодолела путь по грязи до той самой поляны, на которой уже сидели люди. Один всадник, что обогнал нас не так давно, и большой обоз с шестью пассажирами, среди которых был ребенок и две женщины. Разгорался костер, подле него мужчины поставили здоровенный котел, а женщины резали мясо на пеньке поодаль. Поделившись морквой и специями из моего запаса, мы обеспечили себе место у огня и могли рассчитывать на чашку супа.
Народ общался
