Позже всё изменилось.
Мы немного помолчали, прислушиваясь к легкому шуму ветра снаружи, обдумывая каждый своё.
– Теперь расскажи мне о своем посвящении. – Сказал Раст, немного грустно улыбаясь.
На миг я вновь ощутил горячее дыхание в спину и мягкие прикосновения к голой коже.
– Загон. – Мрачно ответил я.
– Ах да, волчий загон, я слышал об этом, но никогда из первых уст.
– Лучше в следующий раз.
– Ты должен мне историю, так что давай выкладывай.
– Ну… Когда мне исполнилось девять, отец зашел в комнату, и, вместо того чтобы поздравить с днем рождения, сказал, что сегодня я должен стать членом клана. – Мне было тяжело вспоминать, как всегда, когда я думал о родине. – У вас в общине есть… зверолов или приручитель?
– Да, конечно, у нас есть великий Дворецкий. Он приручает и воспитывает воронов.
– А у нас есть Ловчий. Он единственный, кто может поймать и справиться с волками. Когда он заходил к ним в загон, они не трогали его, а повиновались, как псы.
– Да, и такие байки я слышал, но думал это все враки.
– Нет, я видел это собственными глазами.
– И что же?
– Ловчий содержит зверей в большом загоне, полукруглой арене в центре замка, кормит их и чистит шкуры, что бы те блестели на солнце. От хорошей кормежки волки вырастают огромными, чуть меньше лошади.
– Ого.
– Да, самые большие волки в стране.
– Они приручены?
– Нет. Они слушают только Ловчего, и то не всегда. Дикие и злые твари.
– Ну рассказывай же, не тяни.
– Ты же и так всё знаешь.
– Ну и что? Я хочу услышать историю от тебя.
– Отец привел меня в крипту, где я должен был провести весь день, почитая предков и вознося хвальбу волку-прародителю. В темноте крипты меня оставили одного, и я просто сидел рядом с гробами и мраморными колоннами, раздумывая, о своей участи.
– Боялся?
– Да. Очень. Смутно помню, как высидел весь день в неподвижности, все было словно в тумане. Под вечер меня раздели две девушки, натерли какими-то маслами, и все что у меня осталось, это повязка на бедрах, что прикрывала места ниже пояса. После этого пришел отец и повел меня ко входу в загон. Я родился в месяц мороза, поэтому на улице было жутко холодно. Я шел босиком по притоптанному снегу, а изо рта шел пар и тело била жуткая дрожь, но отец крепко держал меня за плечо своей колючей перчаткой и упрямо подталкивал вперед.
– Ты плакал?
– Нет. Я хотел, но почему-то не мог. Не знаю почему, может из-за количества людей вокруг, может, потому что весь день к этому готовился, правда не знаю.
– Извини, продолжай.
Раст был весь внимание, впитывая каждое мое слово, но я не замечал его, так как был слишком поглощен
