головной боли клонило в сон, но уже вечереет, куда спать? Надо отправляться, тогда до темноты в ближнее село успею, переночую у какой старухи, может, и вовсе у себя оставит…
… Я почти бежал к дому. Не тревога, настоящий страх, что дома неладно, гнал меня всё быстрее. И вот, даже не расседлав Звёздочку, я взбежал на крыльцо, уж вечереет, а в окнах ни огонька…
На пороге мы столкнулись с Аяей, заплаканной, какой-то растрёпанной, и с узлом в руке.
– Что это? – спросил я, отступив на шаг.
Он лохматый и бледный, волосы от пота намокли, пот на лбу, глаза белые, что так бежал? От кого? Не успела я…
Сейчас скажет, любит, руками хватать начнёт, а ты и поверишь, растаешь, потечёшь… Опять поддашься, поверишь, слюнявая слабачка, какая ты предвечная, ты всего лишь тряпка, послушная кукла в его дому. Он заменит тебя на другую за два дня…
… Уйти собиралась? Уйти от меня? Куда? К кому? Кто увлёк её? Почему растрёпанная такая, что тут было? Кто трепал её… Кто он? Где схоронился? Али… в лесу где ждёт?
– Ты… – задыхаясь, проговорил я, не зная, что сказать дальше.
А голос в голове услужливо подсказал: шлюха она, Мареева ещё шлюха! К кому податься намерилась? К Марею? Али к богачу вчерашнему? Конечно, всё золото любой отдаст за красу эдакую… Что ты ей, отшельник замшелый, уху тебе варить, да рубашки шить, опостылел за столько лет…
– Куда… идёшь? – осипнув, проговорил он.
– Не мешай, Арий, нечего мне больше делать здесь.
Он и не подумал мешать, отошёл в сторону, пропуская меня.
– Что ж ты… Тайком уйти хотела? – проговорил он, пока я натягивала постопы. – Одёжи не взяла совсем… Али тебе незачем энту простую брать-то, небось, золотом шитую посулил?
– Посулил? – переспросила я, не понимая, а потом догадалась, что он всё о вчерашнем приставале, и усмехнулась, вот и всё, что надо ещё? Так и считает, что я продаваться пошла. Ах, Огник… А говорил, любишь. Хотя когда и говорил-то… Ужо позабыл про то…
И я промолвила ответно:
– Ну, конечно, что я тут в лесу, как медведиха засела. Я тоже на людей поглядеть хочу. Двадцать с лишком лет торчу хуже кикиморы… – дерзко и даже с вызовом сказала я, задираясь.
– Потому и детей не рожала мне… – шелохнулся он и взялся за дверь в горницу. – Ступай, что ж… скатертью дорога…
Я вышла на крыльцо и пошла на подгибающихся ногах, такая слабость овладела мной. Куда я иду… куда? Как я без него? Я ведь люблю его так, что дышать не могу не видя его лица, не слыша голоса, не касаясь… Как я вечно буду без него?.. Я не могу без него… Даже света нет без него… Всё померкло разом… Огник…
…шажки лёгкие по доскам на крыльце… немедля краска вся с дома облезет без тебя, вся жизнь моя полиняет и кончится без тебя, ни души, ни сердца не было и нет у меня без тебя… куда ты, Аяя, я умру без тебя… жить не стану один…
…Что
