любила… когда она умерла вторыми родами, решил, что больше не женюсь… поскольку такой жены больше не найду. Вас взял в супруги исключительно из меркантильных соображений, но сейчас что-то мне подсказывает, что Вы женой не хуже Виктории можете стать, главное нам сейчас с Вами общий язык найти… Ведь и в писании подобных мезальянсов примеры есть… Вы не по положению умны и обаятельны, да и Его Святейшество не иначе как по прозорливости своей своё благословение нам дал…
– Про Его Святейшество не надо, милорд. Вы уж извините, но в его прозорливость я не особо верю. И в то, что жена неплохая из меня получиться может, тоже не особо верю. Характер у меня уж больно непростой для этого. Рано или поздно Вам захочется на колени меня поставить, а мне проще кинжал себе в сердце воткнуть, чем на них опуститься…
– Однако я уже видел Вас на коленях и неоднократно… Разве не так?
– Опуститься на них по доброй воле и по приказу это большая разница, милорд… особенно для меня.
– То есть не встанешь на колени, если я тебе прикажу?
– Может и встану, но вот поднимусь ли, и какая поднимусь большой вопрос…
– Понял, что имеешь в виду. Ты не простишь унижения… Но я не собираюсь тебя унижать, поверь. И если когда-нибудь прикажу встать на колени, это будет лишь к твоему благу, можешь не сомневаться.
– Хочется верить…
– Дорогая моя, я поклялся в том на венчании. Что буду заботиться и делать всё к твоему благу. А вот в чем поклялась ты, если мысль о подчинении мне вызывает у тебя такое неприятие, я не понимаю.
– Милорд, то, в чём я клялась, Вы слышали… и претензий у Вас ко мне быть не может, поскольку я не только безропотно подчинилась всем Вашим приказаниям, но даже сейчас не возражаю, хотя Вы меня держите раздетой посреди спальни уже сколько времени… и в чём тут заключается моё благо понять я тоже никак не могу, как ни стараюсь… если только в том, чтобы я окончательно замёрзла и побыстрее отправилась вслед за Вашей усопшей женой.
– Чёрт… Извини… Извини… – он порывисто шагнул к ней, обнял и прижал к себе… – Ты так красиво стояла, что я даже забыл, что ты раздета, а ты и впрямь вся холодная… Господи, какой я болван…
Он начал растирать ей плечи, потом подхватил на руки, отнёс на кровать и набросил на плечи одеяло. После чего проговорил: «Подожди немного, сейчас вернусь», и торопливо вышел.
Кутаясь в одеяло, Миранда проводила его настороженным взглядом. Поведение герцога сбивало с толка, она никак не могла понять своё отношение к нему и выстроить хоть какую-то линию поведения.
В душе царила неразбериха. Ясно было лишь одно: сбежать сегодня ночью уже точно не удастся. При этом оставалось неясным нужно ли сбегать в принципе или всё же с герцогом удастся поладить к обоюдному с ним удовольствию.
Перспектива быть герцогиней ничего кроме иронической улыбки не вызывала. Миранда не представляла, как сможет следовать строгим правилам светского этикета.
Она, конечно, следовала
