рассказывается всякая всячина? – спросил он спустя какое-то время. – Это как глашатаи, только на бумаге?
– Именно. Итак, как тебя звали?
– Что значит «звали»?
– Ну, понимаешь… ведь ты наверняка… – пробормотал Вильям. Он махнул рукой в пустоту и едва не потерял равновесие. – Если ты…
– Артур Тогось.
– И где ты жил, Артур?
– В Болтунном переулке.
– А твоя работа? Ну, чем ты занимался?
– Опять ты обо мне в прошедшем времени! Знаешь, стражники куда вежливее. Они меня даже чаем угощают.
В голове Вильяма прозвенел некий предупредительный колокольчик.
– То есть… ты частенько прыгаешь?
– Не совсем прыгаю… Скорее предпочитаю недопрыгивать.
– Это как?
– Ну, типа, останавливаюсь в самый последний миг. Я ведь не из этих, не из прыгунов. Чтобы прыгнуть, большого ума не требуется. Это неквалифицированный труд. Я больше специализируюсь на «спасите-помогите», если ты меня понимаешь.
Вильям попытался покрепче уцепиться за гладкую стену.
– И в какой именно помощи ты нуждаешься?
– Ну, допустим, двадцатка меня бы вполне спасла.
– Иначе ты прыгнешь?
– Недопрыгну, то есть не совсем прыгну. Не до конца. Прыжок как таковой я не совершу. Но буду и дальше угрожать, что вот-вот прыгну. Улавливаешь?
Сейчас здание казалось Вильяму гораздо выше, чем когда он поднимался по лестнице. А зеваки внизу выглядели совсем маленькими. Лиц почти и не различишь. Он увидел там Старикашку Рона с его чесоточным песиком и остальными нищими – эти люди обладали сверхъестественной способностью появляться там, где начиналось импровизированное уличное представление. А вот плакат Генри-Гроба с надписью «За Иду Убить Гатов». А еще – вереницы телег, которые парализовали половину города. Вильям вдруг почувствовал, что колени начинают подгибаться…
Артур схватил его за руку.
– Эй, здесь мой участок! Поищи себе другое место.
– Ты упомянул про неквалифицированный труд, – сказал Вильям, пытаясь сосредоточиться на записях и не обращать внимания на завывающий ветер. – Так чем именно ты зарабатывал на жизнь, господин Тогось?
– Верхолазными работами.
– Артур Тогось, слезай сию же минуту!
Артур посмотрел вниз.
– О боги, жену притащили… – вздохнул он.
– Констебль Пустомент утверждает… – малюсенькое розовое лицо госпожи Тогось склонилось чуть вбок, выслушивая слова стоящего рядом стражника, – что ты наносишь вред ком-вверческому благополучию города, старый дурак!
– С ней не больно-то поспоришь, – сообщил Артур и застенчиво посмотрел на Вильяма.
– Вот спрячу твои штаны, старый козел, посмотрим, как без них ты из дому выходить будешь! Немедленно спускайся, не то всыплю тебе по первое число!
– Три
