бутылке. Нет, по две, а можно и по три ради такого случая, – размечтался Узбек.
– А ты чего молчишь? – спросил Голован Профессора.
– Я против, – ответил тот, не поднимая головы. – Это называется воровством. Если бы у меня угнали машину…
– Которой у тебя нет, – съязвил Узбек.
– … я бы от инфаркта свалился, ей Богу. Зачем причинять людям зло?
– Не трынди! Где ты людей увидал? Все эти машины ворованные, если разобраться, – завёлся Голован. – За рулём иномарок сидят крутые пацаны: жульё, ворьё, киллеры. Нашёл, кого жалеть! Лучше не попадаться им на дороге, – раздавят, как червя, не остановятся даже. Ты в своем КГБ или как там его, много заработал? Говоришь, вкалывал, себя не жалел. Ночь-заполночь пахал. Где твой Джип или Феррари? Дети выгнали, а тебе и пойти некуда. А знаешь, сколько у таких пацанов квартир?! Да каких! Не ты ли нам в журналах показывал?! И я, когда горбатился в автосервисе, много таких перевидал. Только вчера на горшке сидел, а уже несколько иномарок имеет! Новеньких.
Краска сияет, как зеркало, тонированные стёкла, салон из натуральной кожи… Да что там говорить?! Будем действовать по такому правилу: сначала они спёрли, потом у них.
– Нет, братцы, не обижайтесь, я – пас. Это не по мне. Лучше я на помойке промышлять буду. Не поминайте лихом.
И Профессор направился прочь из подвала.
Он брёл, согнувшись, к заброшенному долгострою, где обосновался в одной из комнат, с зияющими дырами вместо окон и дверей. Там спал, забившись в угол, на куче принесённого с помойки тряпья и со страхом думал о наступлении холодов. Конечно, однажды ночью он помрёт от переохлаждения, кровь превратится в лёд. Вспомнились слова Узбека: «купим мыла, помоемся в горячей воде… нажарим яичницы с ветчиной…» Он явно почуял аппетитный запах и вкус яичницы с ветчиной, словно она уже лежала на языке, и сглотнул слюну. В то же мгновение ноги сами повернули назад к подвалу, ускоряя шаги. Быстрее и быстрее. Почти бегом. Только бы не успели найти кого-нибудь вместо него.
– Я согласен, – выкрикнул он, едва переступив порог подвала.
– Вот и хорошо, – живо отозвался Голован. – А то мы сидим и думаем: «Профессор – умная голова, а так глупо поступает!»
5-я часть
Эта русоволосая девушка с доверчивым взглядом не покидала теперь Рустама ни днём, ни ночью. Он постоянно чувствовал её присутствие, словно она следила за ним, и это необъяснимо наполняло его радостью.
Свою холостяцкую квартиру он увидел её глазами и устыдился: какая запущенность! Первым делом сорвал со стены календарь с модной певичкой: с какого перепоя она, полуголая, стоит на четвереньках?!
Убрал грязные стаканы с письменного стола. Смёл крошки. Собрал в пакет рассыпанные по квартире пустые бутылки из-под воды и пива. Аккуратно сложил учебники. Заправил кровать. Там по временам ночевали особы, которым больше не стоит возвращаться. Отныне его душа и всё остальное безраздельно принадлежали одной королеве.
Перемыл посуду на кухне, почистил
