павшими миллионами. А кроме того, он заплатил ещё и газетчикам, и они, не имея привычки отказывать таким уважаемым людям, как барон Ротшильд, не стали изо всей мочи кричать о том, что случилось, понимая, как было неприятно уже немолодому барону обнаружить в своих сейфах вместо тридцати миллионов пустоту, когда-то открытую любопытным и темпераментным итальянцем Эванджелиста Торричелли, учеником великого Галилео Галилея.
Торричелли обнаружил пустоту в стеклянной трубке, запаянной с одного конца, наполненной ртутью и опрокинутой в чашку с такой же ртутью – жидким металлом серебристого цвета. Он был несказанно рад своему открытию, ведь оно опровергало голословное утверждение Аристотеля о том, что природа якобы боится пустоты, и вполне возможно, что Торричелли, сообразив, что природа вообще ничего не боится, пустился в пляс, и, не скрывая охватившего его бурного веселья, станцевал какую-нибудь тарантеллу – танец, исполняемый в очень быстром темпе и сопровождаемый ударами в тамбурин, то есть в продолговатый барабан.
В отличие от Торричелли, Ротшильд, обнаружив пустоту в своих сейфах, ключи от которых он доверял только молодому человеку приятной наружности, признаков радости не проявил, а поддался грусти и печали. Понимая глубину его чувств, газетчики освещали в парижских газетах всё, что произошло, весьма сдержанно и постарались отвлечь внимание досужих парижан разными прочими новостями и сообщениями, например, о войне в Крыму и о том, что один из бульваров города Парижа наконец-то назовут Севастопольским.
И даже биографы Ротшильда не уделяют много внимания этому «ограблению века», века девятнадцатого, упоминают о нём вскользь, мельком, а то и вовсе умалчивают, увлекаясь описанием подробностей гениальных финансовых операций короля банкиров и его любви к классической живописи.
Это невиданных ранее размеров ограбление случилось через несколько лет после смерти великого писателя Бальзака. Создатель «Человеческой комедии» был вхож в дом Джеймса Ротшильда. Мастер пера пытался убедить нувориша оплатить свои огромные долги, неизбежные в процессе создания литературных шедевров, особенно если их творцу приходится жить в Париже, в этой столице мира полной соблазнов. Джеймс Ротшильд не заплатил долгов знаменитого романиста, а предложил ему всего лишь чашечку кофе.
Но Бальзак каждую ночь пил кофе ведрами и ему он был не в новинку. Кофе у Ротшильда он пить не стал и умер. Однако перед уходом в мир иной успел рассказать всем парижанам, что Ротшильд, не будучи красавцем с виду, за что его и называли обезьяной во фраке, не приложил ни малейших усилий для того, чтобы его супруга красавица Бетти подарила ему сына-наследника.
Поэтому во время похорон Бальзака барон Ротшильд первым шёл за его гробом и нёс чашечку кофе.
Не случись Бальзаку умереть, он конечно же не пропустил бы случая написать роман об «ограблении века», то есть о том, как у Ротшильда похитили тридцать миллионов франков. Ведь написаны же романы и сняты кинофильмы об ограблении века двадцатого. Тогда пятнадцать англичан, отсидевших не один срок в тюрьмах, начитались романов писателя Достоевского, взяли топор и пошли грабить почтовый поезд с деньгами. Они ударили машиниста тепловоза не острием топора, а обухом, тот залился кровью, но остался жив. Преступников, прихвативших с собой сто двадцать мешков, набитых деньгами, ловили всей Англией и в конце концов поймали.
Признаюсь тебе, мой взыскательный читатель, мне больше по душе ограбление века девятнадцатого. Почтовый поезд вез ветхие мелкие купюры для сдачи их в утиль. А молодой человек приятной наружности изъял из сейфов Ротшильда ничуть не меньшую сумму новенькими хрустящими банкнотами, причём крупными. И не пролил ни капли крови. Он никого не бил топором по голове. Ни обухом, ни острием. И вёл себя сдержанно и вполне прилично. А с Ротшильдом беседовал мило и непринужденно. И к тому, что произошло, имела отношение прекрасная Жоржетта. Ведь дело происходило во Франции. «Ищите женщину», – говорят французы. И её искали. Но не нашли. Как не нашли и молодого человека приятной наружности. С такими деньгами, какие оказались у них в руках, они пожелали остаться вдвоём и в таком месте, куда не добраться никаким сыщикам, даже если их попросит сам барон Джеймс Ротшильд и пообещает им щедрое вознаграждение.
Бальзак покинул этот мир, Александр Дюма уехал путешествовать по России, где он, восторженный фантазёр и известный гурман, не раз закусывал под развесистой клюквой, и написать роман об «ограблении века» было некому. И тем не менее роман этот написан. Возможно, он не так обширен, как сочинения господина Бальзака, и не так живописно изображает тонкости души человеческой, может быть, это даже не роман, а краткая повесть или просто длинный рассказ с предисловиями и послесловием и вставной новеллой. Но у него есть и некоторые достоинства.
Во-первых, я надеюсь, что он так же занимателен, как и всё, что в своё время второпях успел написать Александр Дюма, пока нетерпеливым белошвейкам не удавалось отвлечь его от пера и бумаги. А во-вторых, вот он, в Ютюбе, и его можно слушать, не ожидая, пока нерасторопный издатель подсуетится договориться с типографией
