водивший дружбу с Троцким, чтобы не впадать в такую путаницу, за глаза называл его просто Лейбой, а не Львом, потому что маленький, злобный, в кожаной куртке, вечно размахивающий револьвером Троцкий совсем не был похож на царя животных, большого гривастого льва, даже если бы этому льву нацепить на морду пенсне.
– Вечно влезешь со своими ненужными, второстепенными мелочами, не умея увидеть главного, не соображая, где основное звено, ухватившись за которое, можно вытащить всю цепь, – раздраженно продолжил Ленин и уже по-деловому, точно, кратко и гениально прищурив глаза, спросил экономку. – Где бриллианты?
– В потайной комнате, – ответила экономка.
– В доме есть потайная комната? Где же она? – подпрыгнули на месте Ленин и Троцкий, и глаза их загорелись огнем неподдельной безумной страсти.
– В малом гостевом зале, за камином, – поджав губы, сказала экономка, невольно смущенная ленинским напором.
– Как вы об этом узнали? – вмешался Троцкий, опять не имея сил сдержать своего любопытства, обычно праздного, бесцельного и ни к чему не ведущего.
– Кшесинская никому, кроме меня, не доверяла связку ключей от комнат. Да и мне давала их ненадолго и очень неохотно. Она объяснила, от какой двери каждый ключ, а один маленький ключик трогать запретила. Я спросила, от какой комнаты этот ключик, и Кшесинская, путаясь и смущаясь, сказала, что, мол, этот ключик просто так, он ни от какой двери и дорог ей как память о счастливых мгновениях ее молодости. По ее смущению я сразу догадалась, что она нагло врет. Если бы этот ключик был связан со счастливыми мгновениями ее молодости, то она хранила бы его в шкатулке, как это делают порядочные женщины. И я стала следить за ней, а с ключика при первой же возможности сделала слепок.
– Хватит рассказывать эти сказки, – Ленин не мог, в отличие от Троцкого, слушавшего с раскрытым ртом, спокойно усидеть на месте. – Слепок у вас с собой?
– Да, я никогда не расстаюсь с ним.
– Ведите нас к этому камину! – с пафосом воскликнул Ленин и чуть было не выбросил вперед руку, как это он делал во время выступлений в минуту душевного подъема, доходившего иногда до ничем не обузданного восторга.
Экономка привела Ленина и Троцкого в малый гостевой зал. У глухой стены располагался огромный камин, облицованный черным мрамором, с высокой чугунной решеткой и какими-то бронзовыми фигурами в глубине за очагом.
– Где же дверь, которую открывает этот ваш маленький ключик? – нетерпеливо спросил Ленин.
– Никакой двери нет. Все дело в камине, – ответила экономка.
– Ну так рассказывайте, не тяните кота за хвост! – заторопил Ленин и заходил взад-вперед у камина, то и дело засовывая большие пальцы обеих рук под мышки, так он делал потому, что всеми силами души своей ненавидел русскую баню, да и обычную ванну принимал очень редко, потому что всегда был занят мыслями о чем
