он остался без средств, официанты убедили князя, что они будут обслуживать его по старой памяти, как бы в долг, а князь рассчитается, когда рано или поздно прекратится этот дикий шабаш, начавшийся после первой войны с немцами, когда из Петрограда в Москву приехала разнузданная шайка грабителей и погромщиков, на которую до сих пор так и не нашлось управы.
А то, что это в конце концов произойдет, понимали все, ведь не может же такое длиться бесконечно.
Князь появлялся редко, еще реже с ним приходила его жена, женщина необычайной красоты. Она пела в Большом театре, исполняла очень трудные партии в операх, ей невозможно было найти замену, она обладала особым, очень редким голосом. Князь долго ухаживал за ней, он не падал на колени, не рвал на себе волосы, не вращал, как безумный, глазами, а просто дарил ей темно-бордовые розы и был настойчив, и можно было легко догадаться о его намерениях, и она после долгих колебаний оставила своего первого мужа, известного певца, и вышла замуж за князя.
Вся Москва обсуждала эту историю. Говорили, что князь и его жена очень счастливы в браке и поэтому их должны расстрелять, ведь нельзя же допустить, чтобы кто-то (да еще аристократического происхождения, как князь) был бы счастлив в стране, обозначавшейся теперь буквами СССР – когда-то бывшей России, в Москве, да еще иногда бесплатно ужинал в ресторане «Прага», известном не только дороговизной, но и очень хорошей кухней. По этому поводу даже сам Берия обращался с вопросом к Сталину:
– А не расстрелять ли нам этого бывшего князя вместе с его женой певицей? – спросил он Сталина.
– Почему расстрелять? За что расстрелять? – удивился Сталин.
– Она оставила мужа и ушла к какому-то старорежимному князю. Это аморально.
– Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, Лаврентий, когда речь заходит об аморальности, – ответил Сталин.
Но Берия еще не понял и продолжал:
– Но о них знает вся Москва, они бесплатно ужинают в ресторане «Прага». Они вообще живут так, словно не нужно никого бояться.
– Неужели ты хотел бы, чтобы тебя боялись, Лаврентий? – спросил Сталин как будто задумчиво.
Но тут уже Берия уловил в голосе Сталина нотки скрытой угрозы. Он замялся и вместо ответа стал мямлить что-то невразумительное.
– М-м, дело в том, м-м…
Сталин понял, что ответа на свой вопрос не дождется, и сказал, чтобы закончить этот, с его точки зрения, дурацкий разговор.
– Тебя, Лаврентий, уважающий себя человек никогда не станет бояться.
– Почему? – искренне расстроился Берия.
– Потому что ты – говно, – веско и убедительно сказал Сталин.
– Но вся страна боится, – не удержался удивленный словами Сталина Берия.
– Это потому что в стране осталось мало людей, которые уважают себя. Хватит болтать. Иди работай.
Берия
