Что ты делаешь? – недоумевала мать, но дочь ни на мгновение не останавливалась.
Никита подбежал и что было сил, пнул обезумевшую дочь ногой.
– Надо уходить! – прокричал парень, – Дайте ключ!
Никита помог Тамаре Михайловне подняться на ноги, но та сразу бросилась к дочери.
Вероника подскочила и с диким рёвом вновь налетела на мать.
– Где ключ? – проорал Никита, чувствуя себя беспомощным зверьком запертого в клетке с опасным хищником.
Но женщина уже ничего не слышала и вряд ли что-то понимала. Да и что тут слышать и понимать, когда происходит ТАКОЕ с собственной дочерью?
Паника охватила всех. Лёня стал тарабанить в дверь с криками «Дядя Гриша, откройте!», Никита крутился вокруг двух женщин, что-то выкрикивая, не совсем осмысленное, совершенно не понимая, что же ему делать?
Наконец, он уловил момент и снова ногой сбросил Веронику с несчастной женщины, которая никак не могла осознать происходящее. Только на этот раз он не просил ключи, а начал осматривать карманы. Тамара Михайловна не сопротивлялась и не пыталась подняться на ноги, с ужасом наблюдая за тем, что творилось с её дочерью.
Никита быстро нашел ключ и бросился к выходу. Через минуту он уже стоял в проёме открытой двери, держа Лёню за руку. Он обернулся и позвал в последний раз Тамару Михайловну, но та никак не отреагировала. В следующее мгновение Вероника набросилась на неё, а Никита захлопнул дверь.
Он побежал в сторону машины не потому, что надеялся там найти Владимира, а потому что дорога в другую сторону вела обратно в город, куда он не хотел возвращаться. Ни за что!
Никита, как и многие другие, был застигнут врасплох внезапным всплеском всеобщего безумия.
Это случилось утром, в зале автовокзала, когда он стоял в очереди в кассу для покупки билетов на автобус – он собирался дней десять отдохнуть на побережье.
Сначала всё было как обычно: одни люди стояли в очереди за билетами, другие сидели на скамейках в зале для ожидания, кто-то крутился вокруг кофе-автоматов, а кто-то просто стоял с телефоном в руках. Обычная картина. Ничто не предвещало беды.
Но затем, вдруг, внезапно, многие люди, почти одновременно, стали меняться прямо на глазах.
Сначала они начинали махать головой, словно хотели что-то струсить или сбросить с неё, как если бы это была паутина. Потом через минуту или меньше они потирали глаза, как будто наводя резкость, а затем, вдруг, точно прислушивались к чему-то. На какие-то считанные секунды.
А потом они словно переставали быть разумными людьми, превращаясь в обезумевших животных. Не внешне, а исходя из своих действий. Безо всяких видимых причин, они бросались на первого, кто в этот момент находился рядом и начинали его избивать, царапать, рвать плоть даже зубами, до тех пор, пока жертва уже не могла пошевелиться.
Это уже были не люди. Словно разъярённые животные в человеческом обличии, лишенные разума и здравого смысла, они бросались на всё, что двигалось. Без разбора.
