style="font-size:15px;"> – Гога, там тоже плывет одна красотка – Света Пупсаренко, знойная штучка!
Гогуа Ревазович в ответ сообщил Голясову:
– Тебе разве, Мигги, не известно, что она племянница самого Квартета! Я пока еще не хочу остаток жизни провести привязанным к какой-нибудь сосне!
Мигель Сабантуевич, понимая, что вероятность приплыть у исключительно женского коллектива значительно выше, чем у кого-либо и в надежде аннулировать результат соревнования при невыполнении главного условия спора, снова обратился к четвертой команде:
– Готов пожертвовать своим здоровьем, уступаю лучшего кадра! Гога, плыви!
Неожиданно на помощь Хельге Ивановне и Дарине Моисеевне пришла дочь профессора Лана Гугидзе, зампомощника главбуха.
Ох, неспроста жена Гогуа Ревазовича направила Лану на сплав, а лишь с единственной целью – присматривать за мужем в семидневном походе, чтобы этот поход не превратился в месячный загул, кои происходили систематически:
– Нет, папуля, ты будешь плыть там, куда тебя многоуважаемый Мигель Сабантуевич определил первоначально! А я на следующем катамаране, чтобы наблюдать за всем происходящим… С тобой!
Далее Лана обратилась к начальнице отдела внутреннего аудита:
– Вика Андреевна, уступите свое место на третьем судне, вам там будет неуютно с ортодоксом Сутягиным.
Мысль о соседстве со скандальным начотдела ценных бумаг показалась главному аудитору просто кощунственной, и она с радостью согласилась на ченч.
По приказу Мигеля все выстроились около своих «корабликов».
Теперь на втором судне оказалось шестеро вместо семи. Кого нет?
В это время на берегу показался водитель одного из автобусов, волоча за собой длинную мачту:
– Забирайте свою антенну! Я обратно с этим «оружием возмездия» не поеду!
– Постойте! Это же удочка Кофейни! А где он сам?!
Все стали оглядываться. Действительно, где Кофейня? Давно не слышно его скрипучего голоса… Вот дела: при сборке одного из катамаранов, провожатые случайно пришнуровали мэтра сантехники к гондоле снизу, причем так туго, что тот не мог произнести ни одного слова, а шум воды маскировал его сопенье! К тому же лицом старпреп закопался в толщу прибрежной гальки.
– Боюсь, сейчас будет «цунами»! – испуганно промямлил Голясов. – Доктор (обращаясь к Гогуа Ревазовичу)! Есть какое-нибудь снотворное или, на худой конец, слабительное, чтобы как-то утихомирить Ивана Поликарповича, когда мы его освободим от пут?
– Есть, есть одно действенное средство в ампулах, «мигнезия», – откликнулся Гугидзе, покопавшись в своем саквояже.
– Тогда сделайте ему укол немедленно, иначе нам всем каюк!
Профессор с радостью воткнул Кофейне лосиную дозу «мигнезии». После чего развязал.
Вовремя!
Мэтр одним прыжком очутился в кустах. А оттуда потом долго раздавались
