и, придвинув к себе листок, написал заявление.
– Число не ставь. Сами поставим. Пара дней тебе на сборы. – Закончил директор и снова закурил.
На Антонину эта неожиданная новость подействовала отнюдь не благоприятно. Она стала чувствовать себя гораздо хуже, хотя мужу старалась в этом не признаваться.
Лука Михайлович Терёхин, ныне генерал-майор в отставке, зашёл к Антонине в воскресный день. У него была единственная цель, ещё раз убедиться, что она как потерпевшая в первом ЧП, против Андрея ничего не имеет. Он попросил её об этом изложить, на всякий случай, в письменном виде, но она посмотрела на него так, что генералу стало не по себе.
– Против вашего сына я показывать не собираюсь. Но и вы моего мужа не трогайте! Он крушения не делал! Уходите, Лука Михайлович, без вас тошно…
Ради спасения своего нашкодившего чада, Терёхин объездил всех имевшихся знакомых из районного судебного корпуса. Даже умудрился попасть на рыбалку с самим районным прокурором, что незамедлительно принесло свои плоды. Ему предложили создать и возглавить Сужское рыболовное хозяйство. И, хотя раньше Лука Михайлович, над таким предложением попросту бы рассмеялся, сейчас дал согласие и, практически, прямо с рыбалки, привёз приговор своему отпрыску: до трёх лет общего режима, вместо грозивших десяти.
Заседание по делу Андрея Терёхина прошло при немногочисленной аудитории. Факт преступления он не скрывал, но ссылался на свою нетрезвую невменяемость при совершении преступления, что было единственной зацепкой для его адвоката, добросовестно отрабатывавшего свой гонорар. В конце концов, приговор подогнали к трём годам, с отбыванием в колонии общего режима. Во время процесса, Андрей ни разу не взглянул в зал, где за него переживали родители, а так же в последнем ряду тихонько плакала румяная булочка Иришка. Он сидел, уставясь в пол, облокотившись о колени, стиснув виски ладонями, и в это время до всех ему не было никакого дела.
Во дворе, когда его вели к машине, он увидел отца, курившего на крыльце. Тот смотрел на сына, с какой-то кривой ухмылкой, на осунувшемся лице.
– Селедку на этапе не ешь. – Посоветовал на прощанье отец, сильно сутулясь. Он ещё раз взглянул на сына, повернулся и пошёл обратно в зал.
Батино напутствие пригодилось, когда его везли в компании таких же, как он осужденных, в душном спецвагоне багажного поезда, в места не столь отдаленные. Андрей примостился на полу, в том месте, где случайно уловил струю свежего воздуха, сочившегося снаружи в щель старого вагона. Он подробно анализировал, бездарно прожитые последние месяцы, чем разжигал в себе нестерпимую ненависть к сопернику, оставшемуся с ней, там, на воле. Виновником всего произошедшего с ним, он считал именно Григория, вторгшегося в его личную жизнь и отнявшего у него, его первую любовь.
Среди отморозков, осужденных впервые, были и двое рецидивистов. Их Андрей распознал по наколкам, старательно выставленным на показ. Только эти знаки различия уголовников, не оказывали ни какого воздействия на молодые бритые головы.
– Ну,
