не увидела, как альган, сняв руку с ее головы, просто обошел Алексию и склонился над чашей. Постоял, застыв, несколько мгновений, развернулся и вместе со вторым покинул помещение. На их лицах не дрогнул ни один мускул. Только в глазах промелькнула едва уловимая секундная грусть.
Смерть все не шла и не шла. Алексия приоткрыла глаз и с удивлением обнаружила, что осталась одна. Бросила быстрый взгляд в чашу, и… ноги подкосились, тяжесть из груди ушла, и с облегчением, с долгожданной радостью: «Теперь можно!» – упала в обморок. Перед самой потерей сознания все же успела удивиться: «Почему он не забрал плод?»
Так люди узнали названия рас пришельцев и имя их родного мира. А может, это ошибки мыслеречи и в действительности названия другие – никто этого не узнал. Больше за последующие пятьсот лет контактов с ними не было. Люди в многочисленных войнах за обладание пятнами Сумрака убедились лишь в исключительной магической силе пришельцев. У альганов – странная «живая» магия, каганов во всем слушались стихии и Духи. Про качество оружия и мастерство воинов лучше промолчать. Стыдно за благословенную Гею.
Возможно, если бы жрица отдала плод, все пошло по-другому. Альганы стали бы общаться с людьми, поделились знаниями, богатствами. Возможно все. Однако история не терпит сослагательного наклонения.
Допрос варвара, если произошедшее можно назвать допросом, состоялся в открытом зале малых приемов, по существу – в большой колонной беседке на берегу крутого склона Эры – быстрой реки, омывающей храмовый комплекс, сразу после сиесты в третью четверть дня.
Наблюдательная Томила заметила, как поморщилась Верховная, едва только младшая жрица ввела варвара в зал.
«Неспроста ты его зацепила, чем-то он тебе насолил. Непременно с ним побеседую! Если останется жив», – подумала она. Лицо оставалось абсолютно непроницаемым.
Что такого мог совершить варвар – не маг, чтобы разозлить мага уровня Верховной? На словесные оскорбления она плевала: варвар есть варвар. Достал оружием? Это и надо выяснить в первую очередь, вдруг пригодится?
Мужчина в кожаных и шерстяных одеждах, плотных штанах и теплой обуви шел, ведомый младшей жрицей, недоуменно озираясь вокруг, периодически поглядывая на собственные ноги.
«Явно впервые под заклинанием принуждения. Хорошо, что жрица рот ему заткнула, а то орал бы сейчас молитвы своим богам. Варвары все такие. Как озирается! Молодец, голову не совсем потерял – взгляды на жриц плотоядные. Правильно, откуда на их островах такие красавицы! Странно, я думала, все северные варвары – блондины, а этот больше шатен. Не такой, как месхитинцы, но вполне. Волосы зачем-то состриг – дурной обычай, но бреется – это неожиданно для варвара. О, Пресветлая, а лицо-то какое хищное! Сам чуть больше четырех локтей, худой, а смотри-ка. Хм, а Младшая скоро упадет. Это сколько Сил она в него льет? Все интересней и интересней… – Томиле очень захотелось, чтобы варвар остался живым. Для беседы. А может, и… об этом и думать нельзя! – Прости,
