а больше любители, но потенциал у некоторых гигантский. Например, Муравин, похожий по комплекции и окрасу на медведя гризли – старший важняк зонального отдела, он же бывший начальника угрозыска Байконура. Тот за своими бесконечными и довольно смешными, наполненными убойным казарменно-милицейским юмором байками о пьянстве и космонавтах, а часто и все в одном комплекте, спокойно мог уговорить бутылочку-другую водочки и даже сего факта не заметить. Другие литрболисты ломались куда быстрее, а некоторые ещё были склонны к буйству и неадекватным поступкам. А под ногами десять тысяч метров. И оружия полно… Но ничего, приземлились. И даже вышли на своих ногах. Главные алкогольные разборки и чудачества боевых товарищей ждали впереди.
Шасси ударились о бетонку аэродрома Моздок. Раньше здесь располагалась мощная авиабаза морской и стратегической авиации, тут стояли стратеги ТУ-95. Перед началом Первой Чеченской стратеги с их атомными начинками убрали с глаз долой и от греха подальше – на базу в Энгельсе. Напоминанием о них остались мощные капониры. Теперь это фактически фронтовой аэродром. А для нас тот самый перевалочный пункт, врата между пространством мира и войны.
Военных в самом осетинском городе Моздок было много. Прифронтовая зона. Тут всё заточено под нужды федералов.
Мы расселились в гостинице. Потом наша сплочённая компания сняла кабак, удививший демократичными ценами и прекрасной кухней. Отрывались по полной, и каждого так легонько, но навязчиво, долбила мысль – а не последние ли дни в этой жизни гуляем?
Многие надегустировались местным вином и осетинской водкой в дым. Ну а дальше – раззудись плечо молодецкое. Ночью просыпаюсь от истошного вопля:
– Ах ты, шакал! А ещё в одном отделе работаем! Да я в тебя сейчас из Стечкина все двадцать патрон уложу!
В ответ – матюги, витиеватые и где-то даже изысканные.
Выскакиваем с моим соседом в коридор. Там два оперативника из розыскного отдела держат друг друга за отвороты камуфляжа. По пьяни начали выяснять отношения – слово за слово, и нате – всех двадцати патронов для друга не жалко.
Так вошли в раж, что стало понятно – вот-вот у нас начнутся первые потери. Со всеми сопутствующими разборами полётов.
Налетели всей толпой, начали растаскивать допившихся чудиков. А те лоси оба здоровенные, брыкаются, схватили друг друга крепко, как спасательный круг, и всё к кобуре тянутся. Но кое-как справились с ними. Угомонили.
С утра – рейсовый бронепоезд. Им ещё с Первой войны возят команды из Моздока и до Гудермеса. Нам отвели целый вагон. Ясное дело, такое надо отметить. Через некоторое время по полу катались бутылки. Народ пришёл в боевое состояние – мол, всех порубаем.
Дзинь – бронепоезд тормозит. Здравствуй, Гудермес…
Глава третья
Дела штабные
Гудермес – город не шибко большой. И не сильно разрушенный. Точнее, почти целый. На окраине
