Идеальная логика победителя.
Пылко написанные проповеди использующие яркие образы, очаровывают всех, кто их слышит. Яркие жизненные моменты и импровизированные рассуждения, произнесенные во время стихийных бедствий, были повторены священниками и шарлатанами, используя тот же самый драматический тон, чтобы загипнотизировать наивное стадо. Голос рокового могущества был в словах, составляющих добро и зло. Типичные отправные точки теологии определили новые божественные границы и поменяли местами характеристику святых и дураков. Во все времена в религиозном послании идеологическая чистота была центром усилий. Массам было сказано, где должна находится мудрая лояльность. Духовенство шло вне противоборствующих сторон. Вас осуждали как атеиста, если выражали сомнения касательно правдоподобности древних священных писаний. Было невозможно избежать старческих религиозных догм, которые приводили к преувеличению достоинств божества.
Благовидные причины оправдывали сильное влияние богословия на диалектическое мастерство. Наука о медицине была бы бесполезна среди людей, избавленных от болезней. Религия, как сатира, подпитывалась нагнетанием ситуации о естественных недостатках и неудачах общества. Длительные периоды процветания также были ее попутным ветром. Когда общество было в стадии изменений, она сияла с еще большим блеском. Отчаяние из-за которого убегают от реального времени и пространства, угроз апокалиптической ярости и страха перед сверхъестественным, подавляет естественный разум. В Шангри-ла, лишенном преступлений, волнений, и беспорядков, все еще были пророки и богословие. Теизм включил в себя космическую область и горизонт обучения.
Развитие городов и расширение торговли разрушили чары язычества. Вердикт не физической механики человеческого существования заявил преимущество своей идиосинкразической интерпретации Создателя или Создателей и сверхъестественных сигналов. Не было ни малейшего чувства меры в разуме религии бытия “d’être” и нелепых манифестах. Слова заслуживали порицания, как средство передачи уполномоченного богами кровопролития. Приверженность к безумному и циничному объяснению намеков богов требовала или абсолютный самообман, или отсутствие юмора. Высмеивание их несуразного руководства или инакомыслие, не допускалось. Духовные картели загипнотизировали крестьян на уровне желаний и заменили непокорных правителей благородными уступчивыми лакеями.
Богословие насыщало атмосферу этого времени. Человечество поверило в фальшь и легенды по— детски искренне. Поиск естественной причины был отчаянным. Безрезультативная критика исторических работ была настолько же аматорской, как и медицинская практика. Время от времени религиозные интриги действительно объединяли утешающие позиции, благоприятствующие уравновешенному представлению о спорных вопросах. Только те, кто достиг предусмотренной степени чистоты, смогут избежать мучений загробной жизни, по
