не вижу я в этом числе ничего дурного, у Бога все числа – и дни, и часы, и годы – Божии, можно и отпраздновать. Самое главное… Но он не успел договорить, в проёме открывшейся двери появилась молодая красивая женщина в свободном платье и с крокодиловой сумочкой на локте.
– Наталья Сергеевна! Наташа! – Анна всплеснула руками и пошла к гостье. – Как я рада вас видеть! Вы после нашей последней встречи так похорошели. А почему я не видела вас вчера на новогоднем бале? – Гостья подошла к Анне Ксаверьевне, и та её обняла. – Наташенька, – снова заговорила Анна, – на улице мороз, а вы бледненькая, что с вами?
Наталья Сергеевна пошептала что-то на ухо Анне, и та всплеснула руками:
– Да что вы говорите, вот это новость! Я вас поздравляю, голубушка, и что, когда?.. – спросила она, повернулась к Кузьме Ильичу и заговорщицки промолвила: – А вы нас не подслушивайте, это наши, женские тайны!
– Помилуй, Господи, какие тайны?.. – Кузьма Ильич поднялся с кресла и поклонился вошедшей. – Вы только посмотрите, у неё на лице всё написано, знаете ли, а вы говорите – тайны! Ну да ладно, вы тут… конечно, между собой… а я пойду встречать Николая Васильевича.
– Хорошо, Кузьма Ильич, встречайте, и будем звать к столу.
Глава 4
В гостиной, недавно покинутой мужчинами, сидели за столом Анна Ксаверьевна, Наталья Сергеевна Устрялова и крутился Сашик. Из-за беременности Натальи Сергеевны Анна попросила в гостиной не курить, и мужчины перешли в кабинет, где уже был накрыт десерт и приготовлено всё необходимое для преферанса.
Сашику было скучно, потому что никто из обещанных детей не пришёл, и он не знал, чем себя занять.
– Сашик, я понимаю, ты грустишь, не грусти, завтра мы позовём всех, кого ты захочешь! А пока… даже не знаю… займи себя чем-нибудь.
Анне перед сыном было неловко, но она была занята с Натальей Сергеевной и не нашлась чем его развлечь.
Талья выходила длинная, и в кабинете сильно накурили. Только что на стол была брошена последняя карта; Тельнов играючи тасовал колоду, а Байков, сидевший до этого на при́купе, записывал результаты последней игры. Он закончил расчёты, написал цифры в «пу́ле» и в «горе́», стёр щёточкой лишние записи, уложил мел в коробку и откинулся на спинку стула.
– Да, Саша, скажу я тебе, отменный у вас с Анной Ксаверьевной повар! – Всю игру Байков сидел прямо, переживал и пытался отдышаться. – Объелся, право слово!
– По наследству достался! – внимательно глядя на руки Тельнова, сказал Адельберг.
Четвёртый игрок – Николай Васильевич Устрялов – встал, чтобы размять ноги после долгого сидения за праздничным ужином и за картами, и повернулся к рабочему столу Адельберга.
– Позво́лите? – спросил он.
– Конечно, Николай Васильевич, если вы там что-то разберёте, – ответил Александр Петрович. – У меня там сплошная топография.
Устрялов взял в руки ватманские листы, посмотрел и положил:
– Да, тут действительно трудно
