какие-нибудь записи, когда возвращался домой?
Краткая речь магистра отлично подействовала на юношу.
– Хорошо, господин Валлент. Не сразу, но мне удалось кое-что узнать. Так вот, Наддину нанял отец Мегаллина года три назад, и с самого начала между ними – я имею в виду ее и отца мага – установились близкие отношения, поскольку мать Мегаллина умерла за год до этого. Фактически Наддина стала его приемной матерью, хотя маг и был старше ее на десять лет. Но он был слишком далек от повседневной жизни и постоянно пропадал в Ордене, потому она вела себя по отношению к нему как старшая. Когда был жив его отец, Наддина не позволяла себе никаких сомнительных вещей, но прошлым летом он заболел холерой и умер, и после этого она… вышла за Мегаллина замуж. Она сказала, что была у него первой… Я просто передаю вам то, что от нее услышал…
– Не отвлекайся.
– Мне показалось, что она без труда может рассказывать только о том, что было до июня. У нее действительно хорошо налажено хозяйство, разве что в доме как-то слишком много вещей. Она показала мне его комнату… Собственно, там мы с ней и общались. По ее словам выходит, что магистр был ею полностью доволен и во всем доверял, отдавал почти все деньги, которые получал в Ордене – сто дукатов в неделю или около того. Когда я попросил для музея все его личные бумаги, она вынула из сундука целую кучу тетрадей, перевязанных веревкой, и отдала мне. Кстати, читать она не умеет. Сказала, что Мегаллин изредка что-то записывал, когда был жив его отец, а потом забросил, потому что стал слишком поздно возвращаться из Ордена.
– И что же случилось в июне?
– Не знаю! У нее иногда проскакивали намеки, что еще с мая он стал какой-то странный. Ну, помните, она сказала, что по положению в доме чувствовала себя старшей. А в конце весны он вроде бы сделал так, что Наддина поняла, кто настоящий хозяин в «семье», и ей это не понравилось… Она не стала мне ничего толком рассказывать. Да, и с деньгами у нее возникли проблемы, вроде бы он стал отдавать их не все.
– У него были проблемы со здоровьем?
– Почему вы так думаете? – поразился юноша. – Извините, магистр. Когда я рассматривал его комнату, мне на глаза попалась баночка с какой-то мазью, но без этикетки. Я ее открыл и понюхал, и она явно пахла магией. Я спросил у Наддины, что это такое, она сморщилась и сказала что-то вроде: «Как намажется этой дрянью, так мне дурно становилось, уж я ее прятала было, да он меня заставил отдать». Я хотел ее расспросить, зачем ему понадобилась эта мазь, но она разозлилась и выгнала меня за дверь.
– Ты успел прихватить вещество?
– Конечно, господин Валлент! Все бумаги тоже со мной.
Он извлек из портфеля увесистую пачку из пяти толстых тетрадей, растрепанных по углам. Вслед за ней появился флакон с широким горлышком, закрытый также стеклянным колпачком. Магистр открыл его и убедился в том, что в нем осталась почти половина от первоначального количества желтой субстанции. Запах был незнакомым, и Валлент сильно подозревал,
