забуду вниманием!
Перед расставанием братья еще раз крепко обнялись и расцеловались троекратно.
– Ни пуха тебе не пера, Никифор! – пожелал остававшийся уходящему.
– К черту! – крикнул тот в ответ, уже прыгая в отходящую шлюпку. – Не волнуйся за меня, не пропаду!
У каждого из братьев Невельских будет свой путь. Судьба обоих будет славна, но и на редкость жестока. Впрочем, они еще ничего о том не ведают…
Удалось, в последний раз свидится и Броневскому и с Панафидиным. Первый был послан командиром в портовую контору за какими-то бумагами, а второй, подобные бумаги подписавши, уже возвращался на корабль. Встретились, обнялись, словно сто лет не виделись.
– Ну, как ты на новом месте?
– А ты как?
– Наш "Петр" назначен в эскадру Сенявина и сейчас спешно готовимся к отплытию! – не без гордости сообщил другу Броневский. – И Гришки Мельникова "Уриил", кажется, тоже!
– Знаю! – кивнул тот без особой радости. – А мой "Рафаил" назначен лишь во внутреннее плавание. Так что будем мять волны от Кронштадта до Гогланда и обратно! Вот и вся любовь! Впрочем, туда же расписан младший брат Захар, вместе, может, будет не так тоскливо.
– Не переживай сильно! – приободрил друга Володя Броневский. – Обещаю, что буду тебе писать!
– И я тоже!
– Прощай!
– Прощай!
Пожали друг другу руки и разбежались в разные стороны. Время не ждало.
25 августа в Кронштадт для произведения смотра уходящей эскадре пожаловал в сопровождении большой свиты и сам император. Прибыв катером на флагманский "Ярослав" вместе с морским министром, он принял рапорт командующего.
– Поздравляю вас, Дмитрий Николаевич, производством в вице-адмиральский чин! – сказал он затем, прожимая руку Сенявину руку. – Желаю быть достойным вашей славной фамилии!
Сенявин склонил голову:
– Не пощажу жизни ради блага Отечества!
– Павел Васильевич! – обратился к Чичагову Александр. – В салонах сейчас пошли разговоры о вашей внешней схожести с господином вице-адмиралом. Как вы это находите?
Александр подошел и встал против министра рядом с Сенявиным. Внешнее сходство императора с вице-адмиралом и вправду было поразительным: оба высокие, круглолицые, одинаково лысеющие и даже с одинаковыми, по тогдашней моде, бакенбардами.
Император натянуто улыбнулся. Было трудно понять, доволен он таким сходством или нет.
– Вы, ваше величество, отец Отечества, а мы ваши дети. Как же при этом нам не быть на вас похожими! – нашелся Чичагов.
Все трое немного посмеялись. Александр обладал несомненным даром быть обворожительным, когда это ему требовалось. На прощание император еще раз пожал Сенявину руку:
– Политические инструкции получите перед самым уходом, и благослови вас бог!
Затем император пожаловал офицеров и служителей полугодовалым денежным жалованием.
Встречавший
