тяжело пришлось ему в первые дни службы, когда враг стремительно приближался к столице и неоднократно обстреливал город из дальнобойных орудий, бомбил с воздуха. Работая водителем пожарной машины в войсках НКВД, он помогал спасать город от вражеского огня. За свой вклад в победу награжден медалью «За оборону Москвы». После войны был награжден медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Для пожарной службы, как и для всех, первые месяцы войны стали тяжелым испытанием. Приходилось бороться не только с бытовыми пожарами, но и с последствиями артобстелов и налетов вражеской авиации. Бомбардировки Москвы продолжались с перерывами около 10 месяцев. Уже 21 июля 1941 года Москва подверглась массированному налету немецких самолетов. В городе вспыхнули почти 2000 пожаров и загораний. Всего вражескими самолетами на город было сброшено около 100 тысяч зажигательных и более 1600 фугасных бомб. Но все пожары и возгорания были успешно ликвидированы населением, пожарными и военными войск НКВД МВО (Московского военного округа).
За эти страшные для страны годы пожарные научились оперативно эвакуировать и спасать людей, разрабатывать новые и совершенствовать старые методы борьбы с возгораниями. Пожарным некогда «сидеть в обороне». Всегда необходимо правильно оценивать силу огня и вести наступательный бой. Огненные битвы скоротечны. Здесь нет времени на обдумывание. Нужно провести молниеносную разведку и тут же броситься в атаку. Если горят снаряды, или когда в горящих развалинах остались бомбы замедленного действия, надо сражаться еще быстрее, помня, что ты на краю гибели.
Мой прадед, будучи водителем, всегда оперативно доставлял личный состав пожарной бригады на тысячи пожаров. Бывало, что и ему приходилось предлагать свою помощь: эвакуировать извлеченных из под завалов в безопасное место, оказывать первую медицинскую помощь, помогать во время ликвидации пожаров. Все вместе они также восстанавливали коммуникационные сети, сооружали противотанковые препятствия и заграждения и т. д. За годы войны не было ни одного случая, чтобы артобстрел или бомбежка заставили пожарных отступить, прекратить работу или спрятаться в укрытие. Неся страшные потери, они ни разу не покинули своего боевого поста. Десятки тысяч пожарных погибли при исполнении служебного долга за годы Великой Отечественной войны.
О заслугах моего предка говорят скоромные записи из архивов. Согласно акту вручения о награждении медалью «За оборону Москвы: «29 июля 1941 года, мною – начальником Пожарной команды Штаба МВО капитаном а/с Родыгиным Георгием Ивановичем, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 года, вручены медали «За оборону Москвы» рядовому и сержантскому составу Красной Армии». Одним из награжденных в списке значится и мой прадед.
Также, согласно акту от 11 августа 1945 года: «Мною, начальником штаба МВО генерал-майором Ларитоновым А.А. на основании Указа президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года были вручены медали «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» ниже поименному личному составу и окружных отделов МВО». Здесь мой прадед числиться под 11-м номером.
Осенью 1945 года он вернулся домой, к семье, в поселок Красный Яр Ковылкинского района. Здесь его ждали жена и маленький сын, мой дед. До 1962 года он проработал в родном колхозе трактористом. После чего оставил должность по состоянию здоровья. Умер в 1964 году после продолжительной болезни в возрасте 52 лет. Его супруга, Прасковья Петровна, была труженицей тыла, в годы войны работала в колхозе, держала домашнее хозяйство. С мужем они вырастили троих детей.
2016 год.
"На войне, без войны".
Рассказ.
Я, гвардии рядовой Михаил Березин, попал на фронт по призыву, как и многие восемнадцатилетние мальчишки. Пройдя медицинскую комиссию в военкомате, я, стоя в одних кальсонах перед столом, где сидели строгие люди в военной форме, конечно же, как и многие мои ровесники, мечтал стать летчиком. – Березин Михаил Алексеевич, – вывел меня из оцепенения голос военкома. – Так точно, я, – был мой машинальный ответ. – Танковые войска, – подвел итог военком и захлопнул мое личное дело.
После ускоренных двухмесячных курсов в учебной части под Ульяновском, я, волею судьбы, оказался на Юго-Восточном фронте в 62-й Армии, которой и был предан наш 13-й танковый корпус. Стоял июнь 1942 года. Лето было сухое и жаркое. Нас, новобранцев, почти сутки везли на машинах из Калача на Дону в район Слепихина. На фронте было затишье. Немцы зализывали раны после отступления из-под Москвы. Шли упорные слухи, что этим летом фрицы опять попрут на Москву, и наше командование наращивало свои силы для обороны. А здесь был настоящий «рай». В учебной танковой дивизии с нас «драли три шкуры», а здесь – такое спокойствие, что иногда казалось, что это лишь сон.
Старший лейтенант Артемьев протянул руку и стиснул мою в крепком, дружелюбном пожатии. Подобных вещей офицер в Советской Армии просто не может делать, однако, он сделал, а сделав, сказал:
Добро пожаловать, парень, добро пожаловать в пятую
