нандиец добавил:
– Завтра за дневной переход доберёмся до леса. И там уже ни призраки туричей, ни демоны нас не потревожат.
– Ладно-ладно. Я понял. Давай трогать уже.
Улэк объявил свой план остальным и повёл быка под уздцы. Янфат спокойно принял решение предводителя, а вот Бадил зашёлся ворчанием. Ратибору показались странными волнения звероловов: в Землях за Башнями обитают живые корни и мосты, но призраки считаются чем-то невозможным. Призраков побаиваются, причём те же лица, что поклоняются исполинскому скелету.
Когда турич решил, что начал различать грани этого мира, те вновь стёрлись.
Темнело всё сильнее, но отряд не спешил. Вокруг тянулись луга, открытый простор со всех сторон. Янфат значительную часть пути пятился, надеясь разглядеть позади преследователя, что мерещился ему не первый день.
С наступлением сумерек процессия прибыла в город. Ратибор не удивился, что разруха встретилась и здесь. На месте широких городских ворот зияла раскуроченная дыра. Сделать такую могли разве что тараном, для изготовления которого пришлось бы свалить дуб над домом Бэюма.
Внутри всё было только хуже. Но в глаза Ратибору бросился не учинённый хаос, а былая роскошь. Стройные избы выстроились в ровные улочки, каждый дом щеголял недурной резьбой на причелинах и наличниках. Редкая крыша обходилась без узорного конька. Дворы были просторными, с кучей пристроек, хлевов и амбаров. Местами сохранились ограды или хотя бы их каменные основания. Главные улицы были вымощены булыжником.
Горожане жили в достатке, их быт и зодчество мало чем уступали таковым у нынешних турчей. Но процветание в одночасье закончилось, а славных детей Тура приколотили к фронтонам изб, их скелеты развесили гирляндами вдоль улиц. Одних туричей распяли на арках над дорогами, других раздавили телегами, гружёными мертвецами.
Дома, в основном, остались нетронутыми. Словно убийцы, сломав ворота, уже не встречали сопротивления и казнили сдавшихся. Редким же упрямцам, вздумавшим запереться в избе, разносили на брёвна полдома.
Таким город казался до прибытия на главную площадь. Здесь же случилось средоточие бойни. Фасады двухэтажных изб были буквально изрублены гигантскими секирами, мостовая посечена словно плугами. А вся площадь была уставлена пирамидками. Некто с безумной скрупулёзностью разделил убитых на кости и сложил в отдельную кучу. Среди горочек позвонков, рёбер или ступней высилась аккуратная пирамида из черепов. Зловеще зияя глазницами, конструкция располагалась напротив большого терема, коему досталось больше всего.
Крыша была проломлена в трёх местах. Дыры проделали крупными валунами, один из которых застрял в кровле да так и остался торчать. Ещё один камень вошёл в терем сквозь северо-западную стену, а последний пятый прошёл выше и лишь раскурочил навес над крыльцом. Немного присмотревшись, Ратибор узнал продолговатые камни – это были ритуальные менгиры. На том, что валялся подле дома, можно было различить высеченную фигуру минотавра. Лицо было разрушено, но по кольчуге, а также клещам и молоту, легко было узнать Свара – бога-кузнеца,
