несколько раз выскакивал в деканат, звонить по каким-то вопросам в институтский спорткомитет.
К семи часам вечера большое дело было сделано. За столами бывалым путешественникам сидеть стало уже как-то неуютно, поэтому они все попрыгали на палатки, рюкзаки и свитера, правильными горками разложенные на полу аудитории.
Видно было, что девчонки устали, да и Юрка Юдин последние полчаса демонстративно пыхтел, молча требуя пощады.
В последний раз оглядев поле боя, Игорь Дятлов вытер лоб рукавом ковбойки.
– Утром я буду здесь с восьми часов. Так что пусть каждый, кто придёт примерно в это же время, не ищет лишний раз меня, добивает свой рюкзак вещами из указанной для него кучи, отмечает принятые позиции в списке, берёт с собой что-то из общественного имущества, что ему по силам, и топает в общежитие; там собираемся и окончательно всё упаковываем.
Семён поднял руку.
– Что ещё?
– В общежитии в какую комнату мне всё заносить?
– Извини…
Игорь улыбнулся.
– В нашу знаменитую, пятьсот тридцать первую. Уверен, что мимо не пройдёшь, – грохота и хохота там до самого отъезда будет предостаточно.
Луна старела, но этой ночью и в половину зимнего диска ей удавалось сиять на безоблачном, звёздном небе вполне даже приятно и качественно.
После трудного, напряжённого дня, наполненного разговорами, хохотом, вопросами и обсуждениями, ребятам и девчонкам не хотелось в этот спокойный вечер ничего делать быстро и громко.
Из здания института вышли всей толпой, изредка пересмеиваясь.
– Ну, пока, коллеги! Я на троллейбус вполне успеваю…
– Я с тобой!
Первыми рванули на близкую остановку Тибо-Бриньоль и Александр Колеватов.
Через квартал свернул на свою улицу, помахав всем, Юдин, потом попрощался с товарищами Игорь Дятлов. Неимоверно повезло Рустику – из-за угла, теряясь в городских сугробах маленькой улицы, неожиданно выполз какой-то уж очень медленный автобус.
– Ого, это мой!
И Рустик бросился наперерез автобусу, уговаривая его остановиться.
– Ну вот, все убежали…
Зина Колмогорова зябко шевельнула плечами.
– Нам с товарищем Дорошенко предстоит следовать в дальний корпус общежития… Криво, ты с нами?
– Ага. Дома меня не ждут, а пропуск в общагу у меня всегда с собой.
– А я…
– А тебя, Люда, до твоего общежития придётся провожать мне.
Семён развел руками.
– Не против?
– Нет.
Когда компания окончательно распрощалась, из всех звуков остался заметным только хруст снега под ногами, а из света – луна и редкие уличные фонари.
– Семён, вы не устали от нашей суматохи?
– Послушай, Людмила, ты и у костра, и в палатке тоже выкать будешь? Или мне нужно официально предложить тебе перейти на «ты»?
– Считай, что уже предложил.
