атся ковром на замерзшую землю.
Сеанс в кинотеатре закончился некоторое время назад, и двое молодых людей, отделившись от общей вышедшей толпы, неспешно пошли в сторону парка, расположенного на противоположной стороне улицы. Голые ветви деревьев сплетаются над головами тонкими ветвями, образуя изящное ажурное кружево, сквозь которое проглядывает черный небосвод. Тропинка по обе стороны освещается мягким светом фонарей, в лучах коих белые хлопья приобретают теплый оранжеватый оттенок.
Гул машин заглушает безмолвие маленького уголка природы, что раскинул свои границы на небольшом клочке пространства между высотными гигантами жилых и офисных сооружений. Здесь своё царство, безмятежное, отчужденное от мирской суеты, что осталась там, за невысоким каменным ограждением.
Он и она идут по дорожке. Им навстречу и обгоняя их, движутся такие же прогуливающиеся парочки или компании из нескольких человек. Его взгляд задумчивый и слегка усталый. В душе блуждает легкое разочарование, принесенное сегодняшним вечером. Она же, напротив, вцепившись в его руку, счастлива и безоговорочно довольна положением. Весело болтает и смеется, будучи под впечатлением просмотренной картины. Её обуревает желание обсудить самые животрепещущие моменты фильма. Пускай она не в полном восторге от его предложения прогуляться по парку, где на ее взгляд довольно уныло и серо, но, тем не менее, это не мешает ей наспех переменить свой настой и продолжить болтать.
Он только поглядывает на нее, не зная, стоит ли ему попытаться отвечать на ее вопросы или это совсем уж бессмысленно. Ведь она вроде бы и интересуется его мнением, но тут же, не дожидаясь ответа, резко меняет тему и продолжает говорить уже о другом. Зачем он ей тут нужен – не понятно, она вполне может развлекать себя сама. В некотором роде он даже рад перспективе промолчать, ведь добавить ему по сути нечего, ибо его картина потрясла в гораздо меньшей степени, нежели спутницу. А потому, что-то машинально угукая ей, в момент, когда до слуха доносятся вопросительные интонации, он идет, безразлично глядя перед собой на тропинку, заметённую снегом, на падающий вокруг снег, на темное небо в вышине.
Такой замечательный вечер. Он закрывает глаза и втягивает носом морозный воздух, блаженно выдыхая. Несмотря ни на что, сердце заполняется легкостью, и тогда же наступает просветление. Внезапно он понимает, что нужно делать и как поступать. Осмысливает происходящее и принимает решение, единственно верное и незыблемое. Даже хочется засмеяться от такой нелепости положения, но это будет выглядеть странно, если он начнет ни с того ни с сего смеяться посреди парка, да и смех будет не очень веселым. Он скорее будет символизировать очередную неудачу.
Останавливаясь в ореоле падающего света фонарного столба, он поворачивается к девушке, которая наконец-то замолкает и впервые за вечер обращает к нему свое внимание, вопросительно глядя на него, мол, почему мы остановились, вот-вот и мы, наконец, выберемся из этого угнетающего места. На ее лице лучезарная улыбка, а глаза сияют, как звезды – прекрасные, но пустые и далекие. Она не обращает внимания на его душевное состояние, попросту не понимая его. Ей все нравится, и она убеждена, что ему также хорошо сегодня, как и ей самой.
Когда она обратила взор своих больших наивных глаз на него, то даже не заметила на лице парня некой скованности и напряженности, продолжая также весело и влюблённо глядеть на него. Ничего не объясняя, он решительно взял ее под руку, вывел из парка и поймал для нее такси.
Всего пара прощальных слов, виноватый взгляд, и, сунув руки в карманы пальто, он быстро шагает прочь от нее. Ничего не сообразив, она, пораженная словами, стоит и смотрит ему вслед. Ей даже на ум не может прийти причина, по которой он так внезапно сказал ей это, все ведь было замечательно, что могло произойти?
Она метнулась за ним, окликнув, но он не остановился, не обернулся, и она осталась стоять одна в свете уличного фонаря около машины, растерянная и недоумевающая.
Быстрыми шагами, направляясь вдоль парка, он ощущает, как нечто тяжелое вмиг исчезло, перестав давить, так что даже идти становится легче. Впервые за вечер губы трогает не фальшивая улыбка чисто из вежливости, а самая что ни на есть искренняя. На душе такая легкость, невозможно передать. Но в то же время сознание одолевает смятение и даже присутствует толика раздражения.
Неужели все девушки настолько одинаковы, точно созданы под копирку? Все равнозначно пусты и болтливы, способны часами говорить о какой-то ерунде и не замечать поистине важных вещей. Нет ни одной, с которой было бы по- настоящему весело и интересно. Все со своими идиотскими заморочками. Ни одна не может определиться, что ей нужно в жизни, к чему она стремится.
Мордашки смазливые, фигурки знатные, но на этом их достоинства оканчиваются. Такое впечатление, что куклу Барби увеличили до размеров человека, оживили и выпустили с конвейера миллионным тиражом, забыв вложить в нее самое важное – мозги и сердце, к тому же им всем дали ориентир – клеиться именно к нему. Хотя подружки друзей ненамного отличаются
