шествие, что Юичиро остановился и обернулся, когда те прошли мимо, оставив после себя еле уловимый шлейф дыма с приятным запахом дорогого ментолового табака. Неужели даже не оглянется?
Амане смотрел вслед уходящим, не веря в происходящее. Пара секунд и два
студента затерялись в толпе.
«Чё происходит?» Полное недоумение читалось на вытянутом лице. Как так? Почему? Почему он проигнорировал его. Он. Он, прошел мимо и даже не посмотрел на него. Будто бы ему нет никакого дела до Амане. А ведь только несколько дней назад бегал за ним как жалкая собачонка и чуть ли не ползал на коленях, унизительно вымаливая для себя прощения. Что вдруг случилось? Что поменялось? Почему сегодня он не обратил на него внимания, почему не караулит его, где только можно? Какого хрена тут творится? Так позориться, чтобы потом забыть? Вот чего стоят его чувства.
Юичиро фыркнул и быстрыми шагами направился вниз по улице. Кто бы сомневался. Вот все его хваленые чувства. Так распинался, кричал о любви, умолял о прощении, доставал его, подставлялся под удары, терпел оскорбления и это ради того, чтобы потом даже не глянуть в его сторону. Наигрался?
Позабавились и ладно. Разумеется, чего можно ожидать от такого низкосортного мусора – длительных душевных страданий? Ха! Как бы не так. Он прекрасно знал, что подобные люди не испытывают поистине глубоких чувств, они слишком поверхностны для них. Убеждение только подкрепилось этой выходкой Шиндо.
Нет, ну вот ведь сволочь. Продолжая идти, Амане обернулся через плечо, после снова устремив взгляд перед собой. Причина возникновения столь яркой, весьма агрессивной реакции на поведение блондина, о котором он мысленно просил богов сам, была не ясна пострадавшему от безучастия.
– Мика, я поражен, – оказавшись на некотором расстоянии от Юичиро, прошедшего в двух шагах от них, Ферид взглянул на Шиндо, идущего рядом с беспристрастным выражением на лице. – Ты даже не глянул на него.
– Да пошел он, – отмахнулся Микаэль и с видом абсолютного спокойствия, поднес к губам сигарету. – О чем ты там говорил?
Почти не вникая в слова друга, излагающего суть разговора, Шиндо, как мог справлялся с движениями мечущейся в противоречивых друг другу терзаниях души, дабы они не стали заметны внешне. Сдержаться, сохранить марку или
забить на правила, поддаться эмоциональному состоянию и бросится к предмету заинтересованности с просьбами о помиловании. Так противоречить самому себе может только пораженный проказой любви, мозг молодого человека.
Тем не менее, позволить себе раскиснуть, растечься по асфальту мерзкой, липкой субстанцией, Мика не имел права. Сдержанность и контроль эмоций – первое, чему научили его родители, воспитывая истинного аристократа, и на этом останавливается его выбор, как единственно верный при его нелегких обстоятельствах в отношениях с Юичиро.
Переполненный возмущением Юу возвратился домой. В голове не
