запакованный в коробочку диск. «Sic!» значилось на коробке, ничего более…
На тайгу быстро падали сумерки и, решив обследовать данное место в более светлое время суток, Илья повернул назад.
Ему предстояло еще искать свой гостиничный номер, и в темноте это было бы затруднительно. Оказалось, что тот располагается в гостевом чуме, так как в 1991 году строительство современной гостиницы здесь заморозили.
Чум располагался на западном краю поселка, где сходятся сразу четыре улицы. Илья справился с запиской, данной в подразделении полиции. Все было четко. Навигатор не потребовался. Маршрут шел мимо схождения улиц Метеоритной, Шишкина и Советской. Потом – по улице Уварова. Она загибает направо и в конце концов выводит на Нефтеразведочную. Там ориентир дом 5а – отдел судебных приставов, после него десять минут хода.
Запах готового мяса защекотал ноздри. Эх, ма – холодный и голодный …и, эх, где ж тот знаменитый гуманный обычай тундры – обкладывать дорогого гостя женами и дочерями?
Но уют, какой бы он ни был, переключил мысли Ильи на новый лад. «Гостиница» – конус из шестов, обтянутых, как водится, не менее чем двадцатью шкурами оленя – в принципе была оснащена всем необходимым для временного пребывания: освещение, постель, печь для готовки…
Имелся даже аквариум, что было совершенно неожиданным. Он стоял посередине чума. Да не просто аквариум, а настоящее диво для беспробудной тундры. Илья, освобождаясь от меховой одежды, сразу почувствовал, что уже давно соскучился по цветам, отличимым от белого.
Тут было все, что необходимо для того, чтобы ввести в ступор ослепленному снегами сибирской зимы. Разнообразие водорослей сообщало комфорт для обитателей тропиков.
Подогрев, компрессор и подсветка –все это, очевидно, обеспечивалось электричеством, подведенным к чуму.
Незамысловатые юркие рыбешки – вуалехвостые гуппи и неончики разных пород –трепыхались хвостиками и плавниками в изумрудной взвеси. Пестрота и блеск чешуи придавала шестигранному кристаллу феерический вид. Внимание привлекала рыбка, которая плавала в центральной части трепетно дрожащего мирка и зависала там, где толща воды особенно плотно затенялась густой флорой.
Илья некоторое время следил за рыбкой. В какой-то момент показалось, что и рыбка смотрит на него. Но потом убедился, что это иллюзия. Рыбка не «прирастала» к стеклу живым отростком-шипом перпендикулярно вовнутрь и не пускала пузыри, и не таращила линзы глаз, как это делали ее сородичи, а просто медленно вращалась в отдалении вокруг невидимой оси, подобно водяному флюгеру.
Шаловливая память подкинула рассказ о последних днях Теслы, которые скрасила голубка, любимая гением, по его выражению, как женщина. Наблюдая за рыбкой, Илья подумал, что это, наверно, возможно при одиночестве, посочувствовал изобретателю и мысленно перенесся в Москву. Как там Ирина? Через два месяца их сыну стукнет годик…
В думах о семье Илья не сразу заметил, что в чуме более чем прохладно.
Справа
