всей экономики; что война производит неисчислимые разрушения и полностью подчиняет себе жизнь вовлеченных в нее стран. Однако все эти черты присущи лишь войнам двадцатого века. Разумеется, и раньше случались крайне разрушительные войны; некоторые из них могли послужить прообразом современных тотальных войн, как, например, войны революционной Франции. До наших дней Гражданская война 1861–1865 годов остается самой кровавой в истории США. В ней погибло столько же американцев, сколько во всех последующих войнах с участием США, вместе взятых, включая обе мировые войны, Корею и Вьетнам. Тем не менее до двадцатого века войны, затрагивающие все общество, являлись исключением. Джейн Остен писала свои романы во время наполеоновских войн, но неосведомленный читатель вряд ли догадался бы об этом, потому что их нет на страницах ее книг, хотя молодые джентльмены, появляющиеся в романах, без сомнения, принимали в них участие. Невозможно представить, чтобы какой‐нибудь романист мог писать так о воюющей Великобритании двадцатого века.
Чудовище тотальной войны обрело силу далеко не сразу. Тем не менее начиная с 1914 года войны, бесспорно, стали массовыми. Уже в Первую мировую в Великобритании было призвано на фронт 12,5 % всего мужского населения, в Германии – 12,5 %, во Франции – почти 17 %. В годы Второй мировой войны мобилизации подверглось около 20 % всей активной рабочей силы (Milward, 1979, p. 212). Заметим вскользь, что такой уровень массовой мобилизации, продолжавшейся много лет, можно поддерживать только с помощью современного высокопродуктивного производства или же при наличии экономики, большая часть которой находится в руках непризывной части населения. Традиционные аграрные экономики обычно могут мобилизовать столь большую часть своей рабочей силы только посезонно, по крайней мере в умеренном поясе, поскольку в сельскохозяйственном годе есть периоды, когда требуются все свободные руки (например, при сборе урожая). Даже в индустриальных обществах мобилизация такого количества рабочей силы оборачивается огромной нагрузкой на оставшихся трудящихся. Именно поэтому в результате современных массовых войн окрепло влияние профсоюзов и произошла революция в занятости женщин – временная после Первой мировой войны и постоянная после Второй.
Кроме того, войны двадцатого века являлись массовыми в том смысле, что в ходе военных действий использовались и истреблялись невиданные ранее объемы материальных ресурсов. Отсюда немецкое выражение Materialschlacht (“битва материалов”) для описания сражений на Западном фронте в 1914–1917 годах. Наполеону, к счастью для Франции, имевшей в то время крайне ограниченные производственные возможности, в 1806 году удалось выиграть сражение под Йеной и тем самым сокрушить Пруссию, имея всего лишь 1500 артиллерийских снарядов. Между тем накануне Первой мировой войны Франция планировала выпуск 10–12 тысяч снарядов ежедневно, а к концу войны ее промышленность уже была вынуждена производить 200 тысяч снарядов в день. Даже царская Россия могла производить 150 тысяч снарядов в день, или 4,5 миллиона в месяц.
