за вас, братья и сестры, вступаться не будет.
Вот и судья Воронова, обозревая процесс над Миховым с ювенальных позиций, недовольна: мало дали. В «Справке» ясно прослеживается требование ужесточить наказание для провинившихся родителей и выносить больше частных определений. Решительней лишать родительских прав. Ведь у нас, в отличие от продвинутых западных стран, пока еще не так легко отобрать ребенка у семьи.
Посади мамочку за решетку!
Когда заманивают в западню, всегда стараются чем-то прельстить. Даже реклама ада может быть подана как увлекательное путешествие в теплые края, где – вспоминается лирическая туристская песня – «дым костра создает уют». Так и в истории с ювенальной юстицией: народу не рассказывают, что детям дается возможность сажать родителей за решетку. Это остается за кадром, потому что можно спугнуть – страна-то отсталая, патриархальная, как со вздохом констатирует наша прогрессолюбивая либеральная интеллигенция.
Зато очень убедительно рисуются картины вдумчивого, неспешного суда, который будет вникать во все подробности жизни несовершеннолетних, и пропагандируется квалифицированная работа специальных служб, которые будут осуществлять «программы, проекты и мероприятия медико-социального, психолого-педагогического и реабилитационного характера» (цитируем один из типичных ювенальных документов). То есть рекламируется разветвленная работа с детьми и подростками группы риска. И это ни у кого возражений не вызывает. «Действительно, пусть детьми занимаются подготовленные специалисты», – думают люди, забывая под воздействием беззастенчивого теле-, газетно– и журнального вранья, что система работы с трудными детьми у нас существовала давно и, пока сердобольные либералы не принялись ее разрушать, она была поставлена очень даже неплохо. Во всяком случае, если вспомнить евангельский критерий «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16), урожай нашей отечественной работы с детьми был весьма убедительным. В отличие от «ювенального» Запада у нас не было подростковой наркомании, детских самоубийств, детско-подростковой проституции, беспризорности, социального сиротства. И вообще, преступность в среде несовершеннолетних не носила массовый характер.
Почему бы не развивать отечественную работу по профилактике и реабилитации девиантных подростков? Зачем свое, плодотворное, отвергать, а чужое, причем тлетворное, перенимать? Может быть, хватит многочисленных реформ по рецептам Сороса, который, вкупе с другими «дружественными» зарубежными организациями, активно продвигает сейчас ювенальную юстицию в России? Может, с нас достаточно реформированного образования, реформированного здравоохранения, «блистательных» реформ в науке и культуре?
Знатоки поспешат нас поправить, напомнив, что в области ювенальной юстиции Россия как раз опережала западные страны. Что ювенальные суды у нас были еще до революции, при царизме. Но, как сказал поэт, «не тот
