к нам сам, – зубоскалил тот, кто в центре, – тебе понравиться. Мы тебя не больно трахнем.
Эта фраза всех рассмешила. А говоривший даже обернулся назад, чтобы проверить реакцию босса. В этот момент Свят оторвался от стены. Отвернувшийся почувствовал движение воздуха, что-то тяжелое обрушилось на его голову, и он погрузился в темноту…
Такое мог предпринять и самое главное осуществит только человек, которому нечего терять. Оставив за собой коридор из тел, корчившихся от боли. Свят как "торнадо" пронесся по камере, сокрушая всё и всех, кто оказывал ему сопротивление.
Один из сокамерников, отлетев от мощного толчка, наткнулся спиной на толстую деревянную стойку, поддерживающую второй ярус. Стойка, не выдержав со стоном хрустнула и вся деревянная конструкция обрушилась вниз, подминая под собой нападающих. Тяжелая доска, отскочив, сильно зацепила за бедро Свята, но он в горячке, не почувствовав боли, легко откинул её в сторону…
На пульте у дежурного по КПЗ бешено задергалась красная лампочка. Щёлкнув тумблером, он сообщил по громкой связи.
– Драка во второй камере. Срочно пошлите группу для усмирения и выяснения причины.
Кованые сапоги специально натасканных волкодавов загромыхали по железному полу, сотрясая в руках резиновые дубинки, очень точно окрещенные "усмирителями". Они достигли дверей камеры вместе с Грозным, Леной и Вячеславом. Грозный, увидев ребят из конвоя, сердито спросил:
– В чем дело? Почему такой шум?
– Драка во второй, Степан Андреевич!
Грузным голосом ответил здоровяк со старшинскими погонами.
– Во второй! Так там же Стрельцов. Ну-ка, быстро открывай!
Старшина зазвенел связкой ключей.
Свят остановился напротив всё также неподвижно сидящего Боба. Его, Свята, грудь ходила ходуном из ноздрей с шумом вырывался горячий воздух. Боб смотрел на разошедшегося Свята снизу вверх.
– Всё, хватит, порезвились и будя! Слышишь?
Он кивнул на дверь, за которой раздавался рокот голосов.
– Это за тобой пришли! С ними не сладишь.
Свят оглянулся на шум. Дверь еще не открылась.
– Ничего успею!
Его кулак, прочертив красивую дугу снизу вверх, точно чиркнул по кончику носа…
Первым в камеру ворвался старшина. То, что предстало его взору, не поддавалось никакому объяснению. Но особое внимание его привлек, воющий от боли, Боб. Стоя на коленях, он, задрав голову, пытался остановить текущую из носа кровь, но она не переставала и ручьями стекала сквозь пальцы. Зрелище не из приятных. Такого раньше здесь не бывало. Рядом с ним стоял Свят.
– Ах, ты! – выругался милиционер, поднимая над головой дубинку, но она не достигла цели.
– Стой!
Степан перехватил руку. Старшина недоуменно оглянулся, но увидев, начальника, расслабился. Следователь поманил его рукой…
