и ты просто привыкаешь к тому, что ты – тот, кто ты есть. В конце концов – разве так уж много людей может похвастаться тем, что находит подобных себе? У нас есть по крайней мере стая. У них – вообще никого. Холодные клетки квартир, мужья и жёны, живущие за стеклянной стеной, терзаемые таким же вопросом «почему я не такой».
Любовь, дружба – всё это, по большому счёту, миф. Мы узнаём о нём из книг, едва научившись читать, и от того, что выдумываем себе, всю жизнь мучаемся вопросом – где же оно? То большое и настоящее, чего, наверное, никто не видел в глаза.
Стая – такой же миф для новичков. Хотя я никогда не была по-настоящему внутри неё, так что мне хочется верить, что там существует то забытое родство, в котором нуждается каждый из нас.
Но если подумать… разве может чувствовать себя братьями такое количество настолько непохожих людей? Очередной самообман.
Я боюсь разочароваться ещё и в этой сказке и потому предпочитаю держаться в стороне.
Говорят, жажда быть одним из многих у волков в крови. Так считают сторонники «дарвинистической теории», как принято её называть. Эти скептики считают, что все мы – способные оборачиваться в зверей существа – просто альтернативный вариант развития разума на земле. Они образовывают лаборатории, изучают, как мы устроены, как работает наш мозг, в чём выражается наша связь с луной и как с точки зрения физики, химии и анатомии происходит оборот.
Они сумели очень много объяснить. Например то, почему каждый из нас одинок. И то, почему мы испытываем страх, город, злость… даже любовь.
Но никто из них так и не ответил на мучающий всех нас с рождения и, возможно, до смерти вопрос – как преодолеть это тянущее чувство, что ты не такой?
Денис стал моим лекарством…, но я не верила, что мою болезнь можно излечить. Наверное, это была главная причина, почему я отталкивала его. Ну и, конечно, голова волка у него на столе…
Автобус высадил меня аж в двух часах пути от дома. Мобильник показывал половину первого ночи, а денег с собой не было ни гроша – ну ладно, было сто рублей, которые затерялись в заднем кармане джинсов. Слишком поспешно я выскочила из дома и слишком самоуверенно думала, что возвращаться буду на синеньком форде моего соседа-любителя волчьих голов.
Господи, как мне вообще в голову пришло поехать с ним куда-нибудь? Ведь это мог быть чистейшей воды развод. И лежала бы сейчас моя драгоценная шкурка у него на столе.
Я вздохнула и полистала телефон ещё. У меня не было друзей, которые сорвались бы в поездку по городу в половину второго ночи ради меня. В качестве джокера в моей колоде оставался Руслан, но звонить ему имело смысл, только если бы меня убивали в подворотне – в прямом смысле. По более мелким недоразумениям дёргать вожака – моветон.
Такси, понятное дело, рассматривать не приходилось, а метро перестало ходить уже полчаса как.
Поколебавшись с минуту и решив, что иного выхода нет, я открыла навигатор и двинулась по тротуару, поминутно то сверяясь с ним, то голосуя в сторону проезжей части рукой. «К утру доберусь», – подумала я. Замечательный
