На парковке прибывало народу, и все тормозили посмотреть, что же дальше будет с лошадью и полицейскими. Последние поняли, что за ними теперь внимательно смотрят и посмеиваются и решили перекурить. Самый лысый из них раздал остальным по сигарете.
– Семена им звать надо, – сказал дворник. Только он заведет Хельгу. А Семен пьет. Как его звать-то?
– А чего пьет? Или он всегда это?
– Он не пьет. Ну я не видел. Он только сейчас пьет. Ну ты прикинь просто. Он два года с Хельгой был. Дерьмо за ней чистил. Пальцем камни из подков доставал. Брал вот так вот ногу у лошади, взади становился и пальцем выскребал. И Хельга ему ни разу в лоб не щелкнула. Короче, у них такая любовь была, что я тебе скажу, он жену наверно так свою не любил.
– Ну понимаю, да. Так ее же вернут, Хельгу-то? Праздники того и обратно? Или не?
– Не знаю. Семен пьет, может он больше знает. Может он знает, что не вернут. Вот и пьет. Я бы тоже пил.
– А почему этого Семена тоже в Москву не определили? Я думала, если ты с лошадью, то ты всегда с ней. Они же привязываются. – спросила Настя.
– Ну тут как назначат. С собаками разные менты ходят же. С лошадями значит тоже.
– Какая-то это простая слишком история, – сказала мне Настя, когда дворник ушел восвояси. – Ну назначьте вы этого Семена с Хельгой вместе и все. Справятся лучше. И пить никто не будет. И страдать.
– В полиции любят шекспировскую драму, – сказал я. – И в конце все должны умереть. И Семен от перепоя, и Хельга, оттого, что разобьет вон тому лысому копытом череп и ее пристрелят.
– Я тебе сейчас влуплю, Рома, – сказал мне Настя. – Не говори так.
– Надо Хельгу спасать, – сказал я и пошел говорить с полицейскими. Нет, я вовсе не смелый и от людей в форме у меня душа всегда в пятках, но ведь мне же потом писать книжку. А о чем еще писать, как не о своих геройских поступках по спасению лошади и запойного всадника?
– Помочь может? – спросил я полицейских, когда подошел поближе – В линию тоже могу встать.
– Да не, справимся, – ответил один из копов.
– Дворник вон говорит, что вам Семена звать надо, – только так и получится лошадь внутрь загнать, – сказал я. – Вы уж меня простите, что лезу. Переживаю просто.
– Да мы справимся, правда, – сказал другой полицейский. Голос у него был раздраженный, но мне-то что? Мне потом книжку писать, меня раздражением не напугать.
– Слушайте, ребят, а как так, что два года лошадь с одним наездником, а потом так вдруг и переводят ее, а хозяина, ну то есть наездника ее, тут оставляют. Мне вот дворник рассказал, что разъединили их. Семена вашего и Хельгу. Так, может, Семена-то тоже в Москву и всё, проблемы нет. Вы там позвоните, куда надо. Скажите: «Капитан Херов, у нас тут рацпредложение» и все такое. Глядишь и Семен пить перестанет.
Полисмены переглянулись, видимо вспоминали, кто из них старше по званию, чтобы хорошенько отшить болтливого меня. Старшего по званию не оказалось, если судить по лицам, все парни были срочниками
