духовной пищей. Сказки на любой вкус – от коротких юморесок до грустных и даже трагических историй, но в каждой наличествует хэппи-энд или, по крайней мере, надежда. Для позитивного настроя посмотрите на обложку (фото автора – статуя на мосту Святого Ангела в Риме).
Вас ожидает солнечная Италия и другие интересные и ужасные места, как на Земле, так и в иных мирах. Вы узнаете, что боги Олимпа продолжают свои игры с людьми, и познакомитесь с новой профессией азимовского робота. Вы окажетесь втянуты в средневековую драму любви и предательства, и оцените путешествие во времени как способ реализации своего призвания. Космические истории тоже будут. И конечно, котики – куда же без них! Как видите, сказки очень разные. Некоторые, возможно, вам «не зайдут» (совр. жарг.). Просто пропустите и читайте дальше. Правило то же, что и для обычной еды: только та пища полезна, которую поглощаешь с удовольствием. Приятного аппетита!
1. Высокие технологии
Зевс был не в духе.
– До чего измельчал народец, – с отвращением пророкотал он и бросил вниз пару молний. Не прицельных, просто чтобы немного развеяться.
– Расшевелить их надо, – тут же подскочил Гермес. – Можно, папа?
– Сиди тут. Знаю я, как ты расшевеливаешь. Потом последствий не оберёшься. Ещё шандарахнут по Олимпу бешеным атомом – тут нам и конец. Вам-то уж точно, а я на Марс переправлюсь или, скажем, на Венеру. – Он сладострастно ухмыльнулся. – Погрею старые кости.
– Никаких последствий, папа, – горячо запротестовал Гермес. Я поиграю не здесь. В Италии, например. Там в Ватикане один человек объявил себя представителем Бога на Земле. Ты в курсе, отец?
– В курсе. Пускай забавляются. – Зевс усмехнулся. – Ладно, лети, сынок. Только без экстрима. И папу тамошнего не трогай – имей уважение к старости.
Гера появилась, как всегда, неожиданно и некстати.
– Что ты говорил о прогреве старых костей, повелитель? Переезжать надумал, мой царственный? О семье не забыл?
«Опять подслушивала», – угрюмо подумал Зевс и махнул рукой Гермесу:
– Иди сынок, без тебя разберёмся.
Воспользовавшись моментом, Гермес упорхнул и материализовался в своём любимом бельведерском дворике Ватиканского музея, смешавшись с толпой туристов. Пока он не собирался начинать игру со смертными – хотел лишь повидать своих родственников в том виде, как их представляли себе люди. Вот сводный брат по отцу, Геракл – бронзовый гигант с фиговым листиком. Братишка этакой гадости сроду не носил, и вообще любил выставлять своё тело таким, как есть. Красивое тело, надо сказать, натренировал. Правда человеческое – мама была не из богов. Но Гермесу он нравился куда больше старшего братца, чистокровного. Он злорадно ухмыльнулся: у Аполлона листика не было, зато пенис был отбит, и руки частично тоже. Впрочем, к истинному его облику статуя всё равно не имела никакого отношения. А вот явленная в скульптурах любовь людей к богам – да, это видно.
Молодцы всё-таки эти смертные! В особенности Микеланджело – по делам его сам почти бог. Жаль только, что родился слишком поздно, на Олимп тогда уже не брали, а то был бы у нас бог-художник. Гефест, конечно, хороший мастер, но всё больше по кузнечному делу… Постой, а не его ли сынок этот самый Микеланджело? Притом, что в те времена путь с Олимпа на Землю был полностью перекрыт по строжайшему приказу Зевса: отец тяжело переживал расцвет христианства. Интересный шантаж наклёвывается, между прочим!
Так размышлял Гермес, продвигаясь с толпой к музейным переходам, ведущим в сикстинскую капеллу, его первую игровую площадку. Он не выделялся в толпе (ещё не время) и выглядел как простой студент в сандалиях, джинсах и футболке с призывом против абортов. Только время от времени какой-нибудь малыш начинал кричать и плакать, нечаянно взглянув в его сторону. «Смотри-ка, – умилялся про себя Гермес, – сохранилось ещё чутье в человеках». Так он вместе со всеми дошел до сикстинской капеллы. Боковые фрески были неплохи, но без божьей искры – ничего с ними поделать было нельзя. А вот потолок и алтарь, расписанные Микеланджело… Да, там было чем поживиться.
– Потолок капеллы – шедевр Микеланджело. Это библейские сюжеты: оживление Адама, изгнание из рая…
Тут экскурсовод на время заткнулся, потому что промежуток между рукой Бога и рукой Адама стал явственно сокращаться. Касание! Толпа внизу сделала вдох и забыла выдохнуть, наблюдая за тем, как глаза Адама приобретают осмысленность, а голова начинает выходить из фрески, поворачиваясь при этом к стоявшим внизу. Адам удивлённо разглядывал туристов. Кто-то завизжал на выдохе. Экскурсовод очнулся:
– Спокойно! Это голографическая проекция! Хай-тек! Высокие технологии! – взывал он к подопечным, сам не понимая, что несёт.
Публика несколько успокоилась. Но когда зашевелился гигантский разящий Иисус на фронтальной фреске Страшного Суда, нервы не выдержали
