Раздался визг тормозящей резины и скрежет вылетевшего из-под колёс щебня.
Рафаил прислушался. По бетонному зданию разносились приближающиеся шаги. Двое или трое. Спешат. Переговариваются. Шаги приблизились, Рафаил различил слова на языке юка-юка. Он чуть не чертыхнулся вслух, но удержался и продолжал призывать Юку одарить своими частичками лучших его воинов.
По лестнице, придерживая полы пёстрого традиционного халата, в сопровождении двух охранников в европейских костюмах, спускался высокий и тучный человек, лица которого не было видно. Только когда на него легли блики от пламени костра, Рафаил узнал Нгваму. Впрочем, он этого и ожидал. Пострадавший жрец племени Великого Юки должен был присутствовать при казни своего врага. Но сейчас Нгвама не понимал, что происходит: враг вдруг сам оказался доверенным лицом Юки и уверенно вел обряд приобщения! И самое главное, что его, Нгвамы, воины безропотно слушались чужака!
Бросив на Нгваму быстрый взгляд, Рафаил заметил злобную улыбку на изуродованном лице. Приблизившись к соплеменникам, Нгвама выкрикнул что-то отрывистое – Рафаил разобрал только слова «лжец», «вор» и «Юка».
– Ты сам лжец! – крикнул Рафаил. – Где ритуальные перья? Где раскраска для проведения обряда?!
Он показал рукой на смутившихся африканцев.
– Почему Брат Огня руководит обрядом? Почему твои люди не знают слов заклинаний и путают разные ритуалы?
Юка-юка, только что покорно ему внимавшие, не понимали, как себя вести, и отводили глаза от Нгвамы, сопевшего, словно разъярённый бык. Брат Огня, изображая активность, подкинул в костёр кусок доски.
Нгвама шагнул к Рафаилу и оскалился.
– И все же ты попался, белый воришка, – сказал он по-французски.
– Слушай, да что я такого у тебя украл, приятель? – непонимающе ответил Рафаил.
– Высокое звание жреца, вот что! – рявкнул толстяк.
– Неправда! – возмутился Рафаил. – Я двадцать лет был жрецом в племени буру! Так что у нас разные дороги, и тебе я ничем не помешал. Можешь продолжать обряд, посвященный своему Юке. Только выучи правильно слова и одень своих баранов как положено!
– Заткнись, – оборвал его Нгвама, и шрамы на покалеченной щеке взбугрились. – Тебе снова везёт. Мне поступила просьба от моих борсханских друзей передать тебя в их распоряжение живым и невредимым.
Всем своим видом Нгвама показал, как ему не нравится эта просьба. Зато по телу Рафаила разлилась волна радости.
– Так передавай! Ты же знаешь, что бывает с теми, кто ослушается!
Нгвама с сожалением кивнул.
– Знаю.
Ранним погожим утром «мерседес» с наглухо тонированными окнами подъехал к аккуратному трёхэтажному особнячку на бульваре Араго, обнесённому ажурной кованой оградой. «Посольство Республики Борсхана» – сообщали литые
