style="font-size:15px;"> Одновременно, за тысячи километров от Парижа, в здании Бюро Безопасности Борсханы, расположившемся недалеко от залитой щедрым африканским солнцем центральной площади столицы Хараре, разворачивалась очень похожая сцена. Директор БББ Абиг Бонгани принял звонок в тот момент, когда устраивал начальникам отделов выволочку за плохое пресечение доступа современного оружия в лесные поселения, а те вяло оправдывались трудностью оперативного проникновения в туземные племена. Выслушав известие о провале заседания арбитража, он нетерпеливым жестом отослал подчиненных и быстро набрал другой номер.
– Вы утверждали, что решение будет вынесено сегодня, – строго сказал Бонгани. – И даже без результатов контрольного облета!
– Я утверждал лишь, что шансы такого исхода велики, – ласково возразил собеседник. – Руководитель секретариата обещал придержать документ, но сегодня его вызвали в комиссию по апелляциям. Похоже, секретарша проявила чрезмерное рвение… Непредвиденная накладка… И потом, какой вам толк от решения по разделу месторождения, если его, как оказалось, вообще не существует? Тридцать или пятьдесят процентов от нуля – это все-равно ноль!
– Хорошо, что вы блестяще владеете математикой! – рявкнул Абиг. – Значит, не ошибетесь, возвращая аванс!
И, отсоединившись, добавил:
– Хотя я бы натянул твою шкуру на барабан!
Причем, это была не метафора и не гипербола, а искреннее сожаление, что в данном конкретном случае он не может применить хорошо зарекомендовавший себя способ наказания…
Абиг Бонгани тяжело вздохнул, полез в карман висящего на спинке кресла пиджака, вынул блеснувший золотым корпусом мобильник и, не глядя, нажал кнопку вызова. Похоже, в записной книжке имелся один-единственный контакт. Так и было: золотой «Vertu» служил для связи с Джелани Афолаби – исполнительным директором международной корпорации «Алмазы Борсханы». В иерархии борсханской элиты Афолаби был вторым после президента. Впрочем, на здешнем Олимпе расклад менялся в зависимости от того, какие карты оказывались в тот или иной момент у игрока захватывающей игры под названием «власть в Борсхане». И порой сложно было с уверенностью сказать, кто из них первый – президент Бело или директор Афолаби.
Джелани Афолаби, в национальной тунике с вышивкой в цветовой гамме драгметаллов от серебра до платины, сидел в глубоком плетёном кресле на террасе перед открытым бассейном своей парижской квартиры – одного из десяти его пентхаусов, разбросанных по столицам мира. Рожденный в семье выходца из племени фулари, сбежавшего из леса в город, где всю жизнь проработал базарным сторожем, он превратился в важную политическую фигуру, в богача, о котором пишут европейские газеты и шепчутся чиновники ООН, у которого сотни влиятельных друзей по всему миру… Своего положения Афолаби добивался настойчивыми усилиями, он поднимался из самых низов, расталкивая и перемалывая слабаков, сокрушая сильных, превращая несокрушимых противников
