Дмитриевна Быстрова, ныне Бойер?
– Да.
– Вы родились и выросли в Москве?
– Да.
– Вы рассматривали когда-нибудь геологическую карту борсханского месторождения алмазов, составленную при участии вашего отца?
– Да.
– Вы рассматривали её до того, как изъяли из тайника, оборудованного в надгробном памятнике на могиле вашего отца?
– Нет. Как же я могла рассматривать её раньше, если я тогда её и нашла?
– Пожалуйста, только «да или «нет», – напомнил Симон. – Известно ли вам, почему отмеченное на карте месторождение не обнаружено на местности?
– Нет.
– Вы вносили какие-либо изменения в карту, о которой мы беседуем?
– Я?
– Пожалуйста, «да» или «нет».
– Нет.
– В детстве у вас была кукла?
– Что? А… ну да, да, да.
– В детстве отце рассказывал вам о борсханской экспедиции?
– Да.
– Вы когда-нибудь подделывали геологическую карту?
– Нет.
– Кто-нибудь с вашего ведома подделывал карту вашего отца?
– Нет.
Вопросы следовали один за другим. Симон зачитывал их плавно, одинаковым тоном, независимо от того, касались ли они детства Киры или допускали её участие в подделке карты. Вопросы повторялись по нескольку раз, менялись лишь формулировки. Чем дальше Симон продвигался по опроснику, тем яснее на лице Киры проявлялось волнение. Похоже, этот тест, который поначалу казался ей плёвым делом – ведь она понятия не имела, почему в борсханских джунглях не обнаружено алмазов, отмеченных на карте её отца, – не так уже безобиден. Казалось, она чувствует, как по тянущимся к ней проводам в её мозг проникает этот сосредоточенный холодный человек и разгуливает там, как домушник, проникший в квартиру в отсутствие хозяев.
Спустя полчаса, выжатая как лимон, Кира услышала:
– Мы закончили, мадам, большое спасибо.
– Надеюсь, на сегодня всё, господа? – спросила она подошедших к Симону офицеров.
– О, разумеется! – Фуке всплеснул руками. – Не смеем задерживать. Сейчас такой же процедуре подвергнется капитан Бойер. Вы можете подождать его напротив, на бульваре. Там в кафе подают очень приличный кофе. И прошу не отлучаться дальше Сен-Дени. По крайней мере, в ближайшие дни.
Через час супруги воссоединились и, усевшись в машину, отправились восвояси, чтобы перевести дух после нервного утра. А сотрудники DRM в конспиративной квартире увлеченно разбирались с показаниями полиграфа. Симон действительно был большим специалистом в своём деле: бессмысленную абракадабру зигзагообразных линий разной амплитуды он расшифровывал на лету, как опытный кардиолог читает кардиограмму.
– По Бойеру все совершенно ясно, – подвел итог он. – Капитан ничего не знает ни про карту, ни про алмазы,
