залу, Кархем подошел к окну, что выходило на задний двор чертогов. Там суетились орки, пленные трудяги. В этот момент с вожаком поравнялся Тарос.
– Хорошую речь ты толкнул, – присел на подоконник. – Только, боюсь, толку большого не будет. Они старые упертые ослы.
– Ничего, однажды мы их убедим. А кого не убедим, подвинем.
– Ты вожак, – усмехнулся, – но будь осторожен и терпелив. Нам важна их поддержка.
– До поры до времени. Когда народ поймет, что Хайвит – их путь к процветанию, эти пережитки станут не нужны. Мы перепишем когумы кланов, создадим единый когум для всех.
– Дожить бы до того дня.
– Доживешь, – вдруг заметил в уличной суете Фарату, но внимание привлекла не она, а та, что семенила за ней следом – мелкая самка. Платок на голове девчонки был повязан кое-как, из-под него выглядывали светлые волосы, но лица увидеть не получилось из-за опущенной головы. – Тарос? – проследил, как Фарата с девчонкой скроются под козырьком крыши. – А сколько самок у тебя в гареме?
– Четыре.
– Давно они у тебя?
– Давно.
– И не надоели?
– Мне как-то большой разницы нет, какую за холку трепать. Тем более они уже знают, что к чему, а новых еще учить, мороки больше.
– А я всё чаще задумываюсь о жене.
– Оно и понятно. Настоящему вожаку нужна жена. Это уважение, почет и доверие клана.
– Да, ты прав. Пора уже заняться поиском. Ты-то не собираешься?
– Нет, не хочу видеть в своем гулуме ворчащую самку. С наложницами легче, сказал молчи – будут молчать хоть неделю, хоть месяц.
И Тарос представил её – эту маленькую пугливую самочку. Наверняка девчонка ласковая и нежная, такая просто не может быть другой. От Эйвы прямо пахнет нежностью. Там – в трапезной она посмотрела взглядом полным не только страха, но и любопытства. Теперь бы решить, как забрать её себе. Взять и выкрасть – рискованно да и не по когуму это, воровать у своего вожака, значит, потерять лицо. Выторговать? Но вопрос, знает ли о самке Кархем.
– А у тебя, слышал, пополнение, – слез с подоконника, ибо солнце пекло спину нещадно. – Видел их?
– Нет еще. Пока не до того было.
– Тогда удачи, – похлопал Кархема по плечу, – будет, чем заняться вечером, вернее, кем.
Не знает он о девчонке, и это очень хорошо. Тем более в гареме её нет, а с Фаратой можно будет попробовать договориться.
Смотрительница тем временем вернула Эйву Макоре.
– И? – повариха глянула на раздосадованную Фарату. – Обрадовала тебя Садат?
– Пусть сидит у тебя в кухне и не высовывается, вот мой наказ. Дозреет когда, сгодится, – и удалилась.
А Макора посмотрела на бледную перепуганную Эйву, и сердце орчанки не выдержало. Не жаловала она людей, что правда, то правда, но перед ней сейчас,
