Низенькая и пухлая, она обладала заурядной внешностью в отличие от красавицы Джорджианы. Софи улыбнулась своим новым соседкам.
– Рада с вами познакомиться, – обратилась она к девочкам. – Надеюсь, мы станем хорошими подругами.
Мисс Кросс нервно улыбнулась, а леди Джорджиана смерила Софи оценивающим взглядом, словно хотела сказать: «Посмотрим». Но Софи не обиделась. На месте девочек она тоже вела бы себя настороженно. Однако Софи унаследовала обаяние отца и напористость матери, поэтому твердо вознамерилась обрести подруг.
Ей это было необходимо. Она ни при каких обстоятельствах не собиралась возвращаться в Мейкпис-Мэнор, где всем заправлял ее угрюмый и неприветливый дед. Детство Софи провела в европейских столицах вместе с матерью. Смерть родителей положила конец этой счастливой, хотя и неустроенной жизни, отдав Софи на милость деда, который почему-то считал ее повинной во всех многочисленных грехах родителей. Вскоре Софи догадалась, что самым страшным грехом отца оказалась его смерть. Ведь в завещании говорилось, что отныне опекуном Софи становится ее дед. Если бы существовал способ изменить завещание и отделаться от нее окончательно, лорд Мейкпис не преминул бы этим воспользоваться. Софи в этом не сомневалась. Поэтому она обрадовалась его решению отправить ее в академию.
Жизнь в академии была не такой увлекательной, как в Европе, однако это заведение дало Софи то, чего она не сумела обрести за свои двенадцать лет. Настоящий дом. Путь до академии миссис Эптон показался Софи невероятно долгим. Мейкпис проинформировал внучку о том, что каникулы она будет проводить там, если ее не пригласит в гости кто-либо из воспитанниц. Софи могла вытерпеть пребывание в академии, но ей очень хотелось обрести подруг.
В этом отношении знакомство с Элизой и леди Джорджианой представлялось многообещающим. Робкая милая Элиза была из тех, кто никогда не предаст и поддержит в трудную минуту. Софи восхищалась этими качествами. Леди Джорджиана казалась противоположностью Элизы – энергичная и жизнерадостная. Все вокруг смотрели на нее с обожанием и старались ей подражать. Вскоре Софи узнала, что Элиза – единственная дочь весьма состоятельного, но не имеющего связей джентльмена, в то время как Джорджиана являлась представительницей одного из благороднейших семейств Англии, будучи младшей сестрой графа Уэйкфилда.
После обеда все девочки удалились в свои комнаты, чтобы заняться уроками. Софи читала учебник французского языка – языка ее матери, – испытывая облегчение от того, что по этому предмету она точно не станет отстающей, когда ее внимание привлек шепот соседок.
– Попробуй еще раз, – настаивала Джорджиана. – У тебя получится.
– Я пытаюсь, – вздохнула Элиза. – Просто не могу…
– Арифметика? – спросила Софи, заглянув в лежавшую перед девочками книгу.
– Это так трудно, – прошептала Элиза, и на ее лице отразился стыд.
Софи улыбнулась:
– Я
