разыгранной сознанием. Все отличалось от простого сна, где незаметно и стремительно сменяется место действия, и хрупкая логика ломается под напором фантазии. Он не понимал, почему Ренард улыбался, но знал : это оттого , что не вся история ему известна и если бы он только видел то, как все пришло к подобному финалу, то непременно преисполнился сочувствия к Ренарду.
Перечисленные преступления мало беспокоили его, может от природного безразличия к судьбе, а может от непонимания ситуации, так или иначе сон размыл ангельский образ Ренарда, но он же очеловечил его и приблизил к Рену.
Последние смазанные пятна и серая пыль – все, что видели глаза, когда лезвие отделило голову с золотыми кудрями.
И Рен проснулся.
Без крика и страха – это был не кошмар, и все же странное темное чувство тревожило его и он не удержался от вопроса.
– Арлен, ты знаешь, кто такой Ренард Лефевр?
– Видимо неслабо тебя книгой приложило. Где вообще ты слышал это имя?
Рен сел на кушетке – вероятно, Арлен перенесла его туда, когда он потерял сознание. Тот факт, что с большой вероятностью, она сделала это самостоятельно, заставлял испытывать нечто среднее между уважением и страхом.
– Не припомню. Вижу, оно тебе знакомо.
– Ренард Лефевр – изменник и убийца, он даже покушался на жизнь моего отца, о таком человеке и говорить не стоит. Хотя, до этого они были приятелями , либо он обладал поистине змеиной натурной, либо что-то сбило его с верного пути.
– Откуда ты знаешь, разве твой отец не умер до твоего рождения.
– Он писал в дневнике.
– Прекрасно! – он светло улыбнулся – могу я…?
– Нет! – твердо ответила она и добавила уже несколько смущённо громкостью собственного голоса. – это все, что мне от него осталось. Извини…
– Это мне стоит извиниться за наглость. Не бери в голову.
Таким образом Арлен подтвердила события сна, но не пролила свет на эту весьма туманную историю.
Позже – Рен, конечно, не гордился этим – он тайно умыкнул этот самый дневник. Он даже не мог внятно объяснить себе зачем это сделал, просто сыграло детское любопытство вкупе с воровским прошлым.
Однако, это было позже, а сейчас Рен хотел расспросит Арлен о том, кто такие эти Хранители, но робел, неустанно напоминая себе о положении нахлебника или в лучшем случае гостя, и пока он внутренне боролся, ситуация неожиданно пришла к худшему исходу.
Госпожа Дюран бесшумно вошла в библиотеку и уже некоторое время наблюдала свою дочь, которая, по ее мнению, искала уединения с весьма привлекательным юношей. Попутно с тем, как эта мысль развивалась в ее голове, обрастая подробностями их совместного досуга, ее лицо стремительно багровело. Казалось, в любую секунду она разразится гневной тирадой, но госпожа Дюран помнила о достоинстве и потому Рен услышал от нее одно
