дерево. Это все оно…
– Тридцать лет… Не выходит… – Джорджи вдруг понял, почему старый козел платил тысячу долларов тому, кто возьмется свалить дерево. Оно было не таким как другие деревья. Это было плохое. Очень-очень плохое.
Внутренний голос, бывший голосом покойной Нормы Вуд, строго прошелестел: «Возможно, малыш, ты мог бы прочесть это на той табличке. Но ты даже не попытался. Что я тебе всегда говорила? Мальчики, которые не любят читать, буду гореть в аду…»
Джорджи замотал головой, отгоняя назойливую материнскую укоризну. Двухголовая белка сбежала вниз по стволу и, усевшись на землю, стала внимательно следить за человеком.
– Пошла отсюда! – Джорджи пнул ворох мусора, но тварь совершенно не отреагировала на атаку шрапнели из кусочков грязи, камешков и древесной коры.
– К черту. Я сваливаю. – Джорджи подхватил малышку и, стараясь не встречаться глазами с белкой или скелетом, направился к дому.
Что-то произошло. Поначалу Джорджи ничего не понял. Все случилось так же быстро, как опускается веко, когда человек моргает, или даже быстрее – например, как вырастает одна из новых веток на проклятом дереве.
Дома не было. Не было заросшей тропинки, ведущей на заднюю часть стариковского двора. Чуть поодаль не стояли соседские дома, из окон которых уже должен был литься свет, так как наступила быстрая осенняя темнота. Ничего такого. Был один лишь овраг, на дне которого что-то продолжало шевелиться.
Джорджи повернулся, не понимая, как умудрился уйти в совершенно другую сторону, но в то же время, обогнув ствол, все так же остаться на краю гигантской, поросшей бурьяном ямы.
Где-то позади раздался писклявый двойной хохот. Джорджи похолодел. Он сделал еще пару попыток уйти, но так или иначе оказывался в пространственной петле у дерева.
– Эй… Что за шутки? – Джорджи вдруг понял, что обращается именно к белке, которая тем временем пробовала языком содержимое черепной коробки скелета.
– Эй, что за шутки? – раздутая голова белки толком даже не открыла пасть, но оттуда донесся отчетливый издевательский голосок.
Джорджи заорал, что было сил припустив с места, и ему казалось, будто еще немного, и он таки сможет обогнуть корявый подпиленный ствол со скелетом внутри.
Дыхание переломилось, как от удара в солнечное сплетение, и Джорджи стал задыхаться. Темнота становилась гуще. Белка что-то болтала, а ноги Джорджи стали отказывать.
«Я в мире мертвых. Это «тот свет», и я, наверное, умер. Или нахожусь в пограничном состоянии, и это место меня не отпускает…»
Мысли пугающим вихрем, роем пчел бились в голове. Джорджи подскочил к оврагу и замер.
Идея пройти низом еще толком не созрела, но Джорджи убил ее, едва бросив взгляд на дно. Гигантская яма оказалась густо покрыта чем-то слабо различимым во мраке. Оно было темным и извивающимся, и тем не менее в этом «чем-то» отлично угадывались похожие на змей древесные корни.
«Я
