убьет кучу народа в городе! – Мейстер в сердцах даже сплюнул, что вообще-то не приличествовало высокому званию главы учебно-научного заведения, и не способствовало воспитанию манер молодой поросли талантливых учеников.
– Не убьет! – прищурив глаза, усмехнулся Иссильмарон – Он голоден. А вот когда подкрепится, тогда уже…поторопись, Илар!
Кот действительно занялся набиванием живота, забыв о блестящих вопящих мышках и обо всем на свете. Да разве можно думать еще о чем-то, когда перед тобой стадо великолепных «мышек», тучных, вкусно пахнущих! А то, что у нихимеются рога на голове – так у всех свои причуды. На вкус блюда совсем не влияющие.
Илар сморщился, слыша, как жалобно заревел бык, поднятый в воздух, как хрустнули кости, перекусываемые страшными белыми кошачьими клыками-резцами. Через несколько секунд на площадке лежала только задняя половинка быка, оставленная по всегдашней привычке всех кошек.
Илар решил начать с заклинания расчесывания бровей. Просто потому, что это было самое дурацкое заклинание из всех, что он знал. И посему – через десять секунд после того, как Илар загрузил заклинание в память, оно полетело в объект колдовства.
Вот тут уже главным было сосредоточение. Нельзя отвлекаться, нельзя думать о чем-то постороннем – вся нацеленность только, исключительно на объект. Стоит отвлечься, и вместо того, чтобы околдовать кота, удар будет направлен в того же Мейстера, пыхтящего где-то позади, за плечом Илара. Или на Иссильмарона, тихо матерящегося непонятно в чей адрес.
– Заткнулись все! Тишина! – рявкнул Илар, не думая, к кому обращается, не выбирая слов. (Не до дипломатии, демоны вас задери!)
Все стихли, слышался только хруст костей очередного быка, да сопение кота, чавкающего, будто сапожник, закусывающий после очередной порции мутного молодого вина.
Заклинание вылетело мгновенно, не понадобилось произносить слова вслух – не такое уж и сложное это заклинание, к тому же Илар уже перерос уровень среднего мага, которому приходится тщательно выговаривать каждое слово (иначе волшебство не сработает).
Секунды три ничего не происходило. Котенок так и ел, урча и хлюпая содержимым бычьего живота, люди сопели, опасливо отодвинувшись от Илара, дождь лил, мелкий, противный, превращающий пыль в липкую пасту, окрашивающую ботинки, сандалии и всю жизнь в однообразный серо-коричневый цвет. И только по прошествии некоторого времени стало заметно – посветлело! Тучи начали истончаться прямо на глазах! Не везде, но над котенком – точно!
За десять секунд образовалось что-то вроде окна, или большого глаза – круглого пятна диаметром в несколько десятков шагов, и в это окно хлынул солнечный свет – яркий, горячий, будто кто-то включил посреди дождливого вечера огромный магический фонарь!
Позади Илара вздохнули:
– Похоже, он хочет его погреть, чтобы монстру мясо вкуснее было есть! Убытки, сплошные убытки!
А потом голос заткнулся,
