в последний раз жребий кидали, кого из компании съесть придётся? Чтобы остальным голодной смертью не помереть?
– Да ты чего несёшь такое? – ужаснулась Любава.
– Согласен, необычный пример. Однако ж, показательный – никогда! А мне только так и надо: напролом, с надрывом, чтобы дух вон, жилы пополам, кости в крошево! Чтобы: умри, но сделай! А по расписанию открытия совершать – не моё это. Ох, не моё!
– Да ведь при таком подходе и помереть можно внезапно, – хмыкнул дед.
– А мёртвой птице падать не больно! – воскликнул разгорячённый Иван и даже руками взмахнул для убедительности. – Зато пока жила – летала! А дальше уже одна душа полетит. И какая ей разница – тащится следом тушка с перьями, или уж оземь брякнулась?
Помолчали.
– Вы его в детстве на пол часто роняли? – участливо поинтересовался Никита у деда. Шёпотом, чтобы не обидеть паренька, на всю голову скорбного.
– Теперь вот и самому интересно, – протянул дед, разглядывая внука с преувеличенным вниманием. – Старались, вроде, приглядывать, но, похоже, пару раз крепко не доглядели!
Переглянулись, хохотнули привычно.
– Ну, хорошо, – управляющий поднялся, сложил руки на животе, олицетворил собою солидность. – За представление спасибо, но лететь надо.
– Не удалось дурачком прикинуться? – ехидно хихикнула Любава.
– Попробовать-то стоило!
– А я уж тебе все документы выправила. И даже на твой коммуникатор скинула. Там же и пропуск на челнок до орбитальной станции. В добрый путь, Ванюша!
– А домой забежать? – всполошился Иван. – Котомку увязать, с родными обняться!
– Я здесь, – напомнил дед. – Обнимайся. А насчёт вещичек – репликатор в соседнем блоке. Костюмчик себе закажи, да и в добрый путь. Тебе для путешествия больше и не нужно ничего – главное, коммуникатор не забудь. Красота! Не то, что раньше!
– Когда это – раньше? – с подозрением прищурился Иван.
– Ты не застал… Да и я тоже. Однако ж, нынче-то, не в пример!
Иван встал, оглядел всех долгим, пронзительно-укоряющим взглядом, вздохнул.
– Вот как, значит… Хорошо же! Не поминайте лихом, ежели что. А тебе, – хлопнул ресничками в сторону Любавы, – счастья семейного, мужа хорошего, доброго – чтобы не пришиб тебя часом, за характер твой мерзопакостный. Чтобы язык свой, раздвоенный, дверью случайно не прищемила. Чтобы…
– Иван! – грозно осадил внука дед. – Хватит девке счастья желать! И так уж не унесёт, пожалуй. Ступай, работу сделай, да не задерживайся. Я тут за двоих пахать не собираюсь!
– Ты и за одного не собирался, – угрюмо прошептал Иван, помахал всем ручкой и понуро поплёлся в соседний блок. – Ох, Мара, не иначе твои проделки!
– Ты богиню зазря не поминай ! – окоротил внучка дедуля. – А то ведь и она про тебя вспомнить может. Горюшка хлебнёшь!
– Да я её всякий
