style="font-size:15px;"> – Удивляюсь я, Джим, как нашему боссу удается поддерживать себя в такой форме! Ест все и когда душе угодно, а выглядит совсем как Аполлон! – размахивая поварешкой, тяжело дыша, проговорил грузный, словно айсберг, повар, проплыв прямо подо мной к полупрозрачной печи-гриль. – Вот и сейчас ему, видите ли, захотелось цыпленка, а время-то уже позднее, это уже и не ужин!
– Заткнись, Чарли! – оборвал его хриплый голос. – Думай своей тупой башкой, когда рот открываешь, или совсем уж мозги жиром заплыли?! Это же наш бос, и есть он будет, когда захочет, а вот таких разговорчивых и весьма упитанных поварят, как ты, он сам с удовольствием скормит какой-нибудь гадине из своего вольера! Понял меня, или помедленнее проговорить, жирдяй?
– Да иди ты, лизоблюд сраный! – огрызнулся толстяк, опять исчезнув из моего поля зрения. – На себя для начала взгляни, пузо по полу волочишь, а еще обзываешься!
Послышался смачный хлопок.
– Эй, ты чо? – недовольно вскрикнул хриплоголосый Джим.
– Сало подбери, а то развесил, как на витрине!
Оба громко заржали. Да, своеобразный у этих коков юмор. Лишь только эта мысль успела промелькнуть, как мозг мой пронзила острая боль, решетка перед глазами поплыла, а по телу прошла мелкая дрожь. Дело дрянь, я нисколько не сомневался, что это побочный эффект мутагенной сыворотки, которая начала терять свои свойства. Вместе с проблемами со зрением прибавилась и еще одна – временная глухота. Когда я, наконец, пришел в себя, то отчетливо различил новый, незнакомый голос. Говорила женщина, судя по всему, молодая.
– …опять вы со своими шуточками, вы просто омерзительны! Где заказ? Мистер Гордон будет недоволен, что я так долго несу ему его!
– Брось ты, крошка, неужели не знаешь, как сделать так, чтобы большой папочка на тебя не сердился, – нарочно гнусавым голосом проговорил толстяк Чарли. – Ты же уже большая…
– Закрой рот и давай заказ! – строго прокричала женщина. – Живо, я сказала!
– Что ты, что ты, дорогая, мой друг Чарли не хотел тебя обидеть! – вмешался Джим, изображая добряка. – Вот он, бери, цыпленок еще горячий, с хрустящей корочкой и нежным, сочным мясом внутри, как любит наш глубокоуважаемый бос.
Каблуки звонко отчеканили по полу, послышалось какое-то шуршание, опять цокот, звук открывающейся двери и приглушенное прощание с поварами, выраженное одним пренебрежительно сказанным словом: «Свиньи!»
Мужчины снова заржали.
– Сучка! Спит с босом, пока его жена на курортной планете, и умудряется строить из себя недотрогу… – заворчал Чарли.
Однако слушать его рассуждения о добропорядочности личной официантки Майка Гордона у меня времени не было. Я поспешил вслед удаляющейся девушке. Какое-то время я сомневался в правильности того направления, что выбрал, но услышав знакомый цокот каблуков, «пролившийся» на сердце как бальзам, уверенно двинулся по нужному, пусть не очень комфортному и тесному, но верному пути.
–
