почти везде, и хранительница перестала обращать внимание на такие вещи, но её поразило то, что в глазах этих детей плескались не свойственные такому возрасту ненависть и жестокость. Не понимая, чем вызвала их неприязнь, и, желая завоевать их расположение, Исида достала несколько золотых монет с гербом Ахерона и, присев на корточки, протянула ладонь к ним. Но это лишь заставило их отступить от неё подальше. Через несколько минут, на протяжении которых никто не шелохнулся и не издал ни звука, дети, словно по команде, развернулись и убежали в сторону статуи Сат-тэ, где остановились и, судя по отрывкам фраз на непонятном ей языке, начали что-то обсуждать, бурно жестикулируя. Осознав, что понимания от них не добиться, Исида встала и поискала глазами более-менее приличное жилище, но везде её встречал лишь дух крайней нищеты и заброшенности. Глубоко вздохнув, она обернулась в сторону пристани. Матросы доставившего её судна выгружали на берег наполненные чем-то бочки. У Исиды оставалось немного времени на поиски, поэтому хранительница подошла к ближайшей лачуге и откинула полог, закрывающий вход. Четыре деревянных миски, медный котёл с остатками пищи, над которым роем кружились насекомые-падальщики, несколько затёртых от бесконечного использования циновок и покрытые плесенью, выпотрошенные внутренности рыб – всё, что предстало перед её взором. Перекосившись от отвращения, Исида заглянула в соседние домики, но везде её встречала примерно та же картина, что и в первой. Обойдя уже более половины домов, она услышала за спиной шаги.
– Извините, почтенная. Мне не положено спрашивать, но, тем не менее, я решил поинтересоваться. Кого вы собираетесь найти здесь кроме этих малолетних демонов, что кружат вокруг той статуи, – мужчина средних лет, капитан судна, прижал кулак правой руки к сердцу, а ладонь левой к животу, приветствуя её.
– Кого-нибудь из родителей этих несчастных детей, которых вы называете демонами. Почему вы так нелестно о них отзываетесь?
– Полгода назад, когда мы пришли сюда в первый раз, эти «дети» забили насмерть моего помощника, решившего поближе рассмотреть статую, за неимением других каких-либо достопримечательностей. Мы слышали крики, но не придали им значения, так как посчитали, что он играет с детьми. Знаете ли… Он их очень любил…Когда мы нашли то, что от него осталось, у нас волосы на голове зашевелились. Его как будто растоптало что-то огромное… Как эта статуя.
– А почему вы решили, что это сделали дети?
– Мы потом увидели их… Детей… На их лицах было написано счастье и умиротворение. И они все, с ног до головы были в крови.
– Что вы тогда сделали?
– Ничего. Собрались и ушли в море, где и похоронили нашего брата… Моего брата, – последние слова он произнёс с явной дрожью в голосе. Было видно, что воспоминания об этом доставляют ему сильную душевную боль.
– Я сожалею, капитан, о вашей потере. Скажите мне, есть ли в этой деревне взрослые?
