мысли, хотя доказательств нет – вам не кажется.
Насилие можно не допустить только одним способом – перестать быть к нему толерантным.
Не позволять ему быть.
Находить оправдания, говорить «не верю/это невозможно», приводить доводы, пытаться понять, обвинять себя, делать вид, что ничего не происходит – всё это помогает насилию распространиться. Насилие – вирус со множеством форм.
Никогда не знаешь, под какой маской оно скрывается и в чьём образе постучится в дверь.
Или в чью голову прилетит с кулаком.
А оно постучит, почуяв малейший намёк.
Welcome to Hell – добро пожаловать в ад.
Сотни шагов я его «препарировала». Смотрела прямо в глаза – там нет дна, а солнце светит чёрным. Там безысходность. Я разучилась прощать насилие. Никому и никогда. У меня больше нет этого «гена». Даже если мы близки. Особенно – если мы близки. Нет таких обстоятельств. Это больше не «вшито» в мою подкорку. Даже если я улыбаюсь вам. Особенно – если я вам улыбаюсь.
Сегодня я делаю первый из следующих сотен шагов «босиком по стеклу». Бросаю себе ещё один вызов: дойти до принятия. Признать ограничения и невозможность простить. И как ни в чём не бывало рисую цветы акварелью. Говорят, у меня они получаются живыми.
Мои молитвы о тех, кто всё это время со мной.
Ника Кошар
21 июля 2019 года. Москва
Пролог. Я иду тебя искать
15 марта 2018 года. Вильнюс, Литва
Странно, почему нас до сих пор не выпустили из самолёта? Сорок минут уже стоим. Что ж всё так медленно? Я на поезд вообще успею или придётся по Вильнюсу шляться? Как досадно. Хорошо, хоть билет не покупала, точно бы пропал. И погоду не посмотрела. Пусть нас уже выпустят. Толпятся там внизу, всё что-то решают. Эй, что вы там копошитесь, я домой хочу!
Когда нервничаю или злюсь, начинаю разговаривать сама с собой – общение «с умным человеком» успокаивает и помогает вернуться в ресурсное состояние.
– Уважаемые пассажиры, откройте паспорта на последней странице и проходите, – объявил женский голос. «Уважаемые пассажиры» оживились, начали собирать вещи. Наконец-то очнулись. Если будут расторопными, ещё и на поезд успею. Главное, чтобы в очереди не задержали. Интересно, зачем им паспорта? Я всё взяла? Вроде ничего не забыла.
На выходе из самолёта столпились люди в форме и в штатском. Полицейские, военные, пограничники, две овчарки. Это что, импровизированная таможня? Улыбнулась собственной шутке и протянула документ.
– Рус, это она! – выкрикнул мужчина в штатском.
Мне показалось, или он обрадовался? Среднего роста и возраста щекастый откормленный крепыш. Джинсы, трикотажный свитер мышиного цвета, чёрная кожаная куртка, не слишком чистые туфли.
– Вы это мне?
– Кошар Вероника Аркадьевна?
Тот,
