саданул её по правой скуле. Она, конечно, понимала, что непрошенный спаситель не собирался причинить ей увечья, он просто пытался спасти ей жизнь. Следовало, наверное, даже поблагодарить рисковавшего собой парня, типа, в рамках приключенческого жанра. Вот только все эти приключения происходили не в реальности, а не во сне, где жизни сновидицы ничего не угрожало.
Давно уже прошли те времена, когда живые сны вгоняли Киру в депрессию и вызывали панические мысли о психическом расстройстве. Теперь они стали частью её жизни, неотъемлемой частью, с которой она не готова была расстаться ни при каких обстоятельствах. Жизнь Киры как бы разделилась на две неравные части: на день с его будничными хлопотами, интересной, но такой обычной работой, с редкими и, в сущности, банальными развлечениями и на ночь, уносившую её в живые сны. Там, за чертой реальности Кира становилась совсем другой: свободной, раскованной, не ограниченной условностями и жизненными шаблонами.
Днём она была исполнительным работником, заботливой мамой, обиженной жизнью разведёнкой, эдаким бесполым существом, облачённым в бесформенные свитера, чтобы не привлекать внимания противоположного пола. Зато ночью сновидица могла выбирать любое амплуа в зависимости от настроения и сиюминутных предпочтений. За полгода она научилась видеть живые сны, что называется, по заказу. Если ей, к примеру, хотелось острых ощущений, она, как сегодня, становилась бесстрашной охотницей за боевиками какого-то злодейского ордена. А когда наваливалась усталость от бытовых проблем, Кира отправлялась на берег тёплого моря плавать по лунной дорожке.
Помимо содержания самого сновидения, она постепенно научилась управлять и собственным ночным обликом, не в смысле фигуры и лица, в живых снах Кира выглядела так же, как в реальности, а в смысле одежды и прочих атрибутов, вроде сумочки с деньгами или оружия. Потренировавшись на всякой мелочёвке и наивно поверив в собственное могущество, она даже пробовала заказать себе во сне что-то покрупнее личных вещей, например, автомобиль или домик в приморском городке. Но тут сновидицу ждал крупный облом, что-то мешало распространить её магию на объекты недвижимости и транспорта. Но и того, что удавалось наколдовать, было достаточно, чтобы чувствовать себя во сне уверенно и комфортно.
Иногда Кире казалось, что маски, которые она надевала в живых снах, гораздо лучше отражают её истинную сущность, чем дневной образ деловитой и неприступной москвички. В ночных масках Кира чувствовала себя гораздо уютней, уверенней и, главное, защищённой. Боль из-за расставания с любимым человеком как бы отступала, пряталась под очередной маской и не мешала получать удовольствие от жизни, пусть и ненастоящей. Поначалу такое раздвоение личности немало озадачивало благоразумную, привыкшую к самоконтролю женщину, она пыталась разобраться, выяснить, кем же является на самом деле. Но вскоре это занятие ей наскучило, и Кира принялась незатейливо наслаждаться своей второй ночной жизнью.
Впрочем,
